… — Лили, бери Гарри и уходи! Это он! Уходи! Я задержу его!
Он? Кто Он? Неужели это…
Лили бросилась к двери, но у подножия лестницы обернулась, остановилась, словно замороженная, не в силах отвести глаз от открывшейся позади нее сцены.
— Авада Кедавра!
Зеленый свет озарил холл, и она словно в замедленной съемке увидела, как изумрудный луч угодил Джеймсу прямо в грудь. Он упал, нелепо взмахнув в последний раз руками.
Лили в безумном ужасе разрывалась на две части: одна стремилась к лежащему без признаков жизни любимому человеку, другая — к маленькому сыну, которого ожидала такая же участь.
Гарри…
Любовь к сыну буквально вытолкнула девушку из холла, она взлетела на второй этаж перепуганной птицей, в спальню к спящему Гарри. Но не успела Лили подхватить сына на руки из его маленькой кроватки, как дверь разлетелась на щепки от попавшего в нее заклятья. Лили резко развернулась и оказалась лицом к лицу с Волдемортом.
— Нет, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри! — закричала она, раскинув в стороны руки, словно надеясь таким образом защитить сына.
— Отойди, глупая девчонка… отойди сейчас же!
— Только не Гарри, пожалуйста, убейте меня вместо него!
— Последний раз предупреждаю…
Волдеморт приближался шаг за шагом, держа палочку в опущенной руке.
— Только не Гарри! Пожалуйста… умоляю… Не Гарри! Не Гарри! Пожалуйста… Я сделаю что угодно…
— Отойди, отойди, девчонка!
Но та не сдвинулась. Потеряв терпение, безжалостный убийца поднял палочку.
В Лили понесся зеленый луч. Она даже не пыталась уворачиваться, заклятие ударило ей чуть выше сердца. Нога ее неловко подвернулась, и девушка почти повторила падение своего мужа. Прежде чем она ударилась головой о деревянное изголовье детской кроватки, Лили услышала холодный смех.
Перед ее глазами померк свет, и она провалилась в бесконечный колодец темноты…
* * *
…Тьма не имеет ни вкуса, ни запаха, ее нельзя ощутить или потрогать, но она имеет отвратительное свойство засасывать мысли, желания, чувства — все, чем владел человек — превращая его в беспомощную, безжизненную куклу.
Я резко выплыла из ниоткуда. В ноздри, как будто до этого я не дышала, ударил прохладный воздух. Где — то в груди, реагируя на мой судорожный вдох, слабо вспыхнуло неприятное ощущение.
Некоторое время я лежала, еще не решаясь открыть глаза и, если честно, у меня не было хоть каких либо сил, чтобы это сделать.
Мысли неспешно ускользали от меня, я не могла ни на чем сосредоточиться.
Где — то сбоку послышался негромкий звук. Я не знаю, на что он похож, ничего не приходит на ум.
Еще звуки… Они приближались, но я так и не открыла глаза. Было страшно, но я все продолжала лежать.
— Зачем вы позвали меня, целитель Стоун?
Подсознание тихо подсказало мне: это голос… мужской…
— Целитель Макколум, в этой палате сработали чары, следящие за состоянием пациентки.
— Неужели… Она очнулась?
— Еще нет. Но по всем признакам уже должна была.
Я слушала их, мало вникая в то, что они говорили. Честно говоря, пыталась, но выходило не очень.
— Мисс, вы слышите меня?
Они зовут меня? Не успела я хоть как — то среагировать, как…
— Нет, не слышит. Рано еще.
Нет! Я слышу! Подождите!
— Целитель Стоун, приглядите за ней, ладно? Если наши предположения верны, то не сегодня так завтра она придет в себя. И, кстати, нужно предупредить… сами — знаете — кого.
— Я поняла.
Звуки стали отдаляться. Шагов? Значит, кто — то ушел.
Я вдохнула побольше воздуха, чтобы сказать им, что слышу их, но из горла извергнулся один еле различимый хрип. И в этот миг тьма вновь победила меня.
— Целитель, она все — таки вышла из комы!
* * *
Во второй раз забвение сравнительно свободно отпустило меня: я сразу открыла глаза. Легкая боль в веках. Моргнула, привыкая к теперь уже не такому яркому освещению. Небольшой хаос в мыслям, но уже гораздо легче сосредоточиться на чем — то одном.
Я медленно начала рассматривать комнату. Бесцветный, невыразительный потолок, такие же стены, блеклое серое кресло в углу, тумбочка…
И где же я?
Тут взгляд зацепился за тонкий провод ведущий от моей руки к… к капельнице? Похоже на то. В детстве, когда я была с мамой в больнице, я видела такую штуку.
Так вот значит где я, в больнице. Но что я здесь делаю? Что со мной произошло, если я оказалась…здесь?
Я напрягла память, но попытка была безуспешной. Никаких образов, ассоциаций. Ничего.
Нужно у кого — нибудь узнать, что происходит.
Преодолевая чудовищную слабость, сковывающую мое тело, я оперлась о локти и попыталась сесть.
Длинные темные волосы защекотали обнаженные участки рук. Слишком длинные. Странное чувство, но я не помню их такими.
Очередной пробел в памяти.
Ну и какого Мерлина я ничего не помню?
Я никогда не отличалась спокойным нравом, и вот сейчас тихий гнев начал подниматься во мне.
Ладони непроизвольно сжались в кулаки. Ногти впились в кожу, принеся физическую боль, и я немного успокоилась.
Внезапно, справа, громко открылась дверь. В комнату зашла невысокая женщина.
— Мисс… вы очнулись?
Я не тороплюсь отвечать. Да что там, даже если бы и хотела, то не смогла. Я никогда не считала себя трусихой, но слишком уж неожиданным было ее появление.
