Глава 1: Настоящее начало
Где-то недалеко от центра Мегакратера…
Когда ветер несёт обрывки облаков, они похожи на белых и пушистых птиц. Эта мысль вертелась в голове малолетнего Андрея, пока он лазил по утёсам.
Лазить вокруг города классно. Если, конечно, ты здесь не по другим делам, кроме отдыха. Хотя нет, всё равно здорово. Здесь полно причудливых камней, тенистых ниш и пещер спрятанных в паутине расщелин. Отвесы скал заросли карликовыми деревьями и ползучими лозами. В ущельях бегут ручьи и процветают лишайники, мхи и папоротники. А на многоярусных плато, что повыше, расстилаются фиолетовые моря лаванды, перемежаясь густыми лиственными лесами.
Но не всё так радужно. Отец Андрея часто повторял, что мир — очень скверное и гадкое местечко, даже в этих спокойных краях, и углубляться в ущелья не надо. Ведь в горах водятся огромные пумы, а в лесах свирепствуют волки. Мама же пугала его змеями и пауками, но пауков Андрей не страшился, а змей… Недавно он даже поймал одну и зажарил на ветке. Получилось не так уж плохо, так что и змей он боятся перестал. Потом он подумал, что волки бегают только в лесных долинах, и если туда не заходить, они не нападут. Да и, в случае чего, можно проворно вскарабкаться на дерево. Это дело нескольких секунд. А что касается пум… Ну не станет же кошка обижать того, кто сам отчасти кошка.
Андрей вытянул когти на правой руке и задумчиво почесал своё острое ухо. Он конечно не был совсем уж кошкой, а котолюдом, так что в принципе пума могла и засомневаться, но это было лучше, чем ничего. Котолюди были как… люди, но с кошачьими ушами, глазами и, как ни странно, пушистым хвостом, для которого имелась специальная прорезь в одежде. Благодаря втяжным когтям и природной ловкости, они могли неплохо лазить по деревьям и довольно высоко прыгать. Во всяком случае, обычный человек бы удивился. А ещё, котолюди видят в темноте, хотя и много хуже, чем настоящие кошки. Андрею оставалось лишь смириться с этим фактом и проклинать тех гадких «людей» или как их там, что дали котолюдям свою слабую и бесполезную родословную.
Если б он только мог хорошо видеть в темноте ущелий! Если бы его зрение было острым, как у дикого зверя! Тогда бы Андрей мог заметить куда больше ценных растений. Говорили, что они магические, и немало стоят за пределами Травяного нагорья. Если бы он собрал много-много, то они с родителями могли накопить достаточно, чтобы переехать в другие… нет, не просто другие, а самые спокойные регионы, возможно даже в окрестности столицы, где гораздо меньше мутировавших зверей, странных существ и живых мертвецов.
От мыслей о живых мертвецах Андрей поёжился, и его рука едва не сорвалась, а одна из босых ног повисла в воздухе над тёмной бездной. Несколько камней гулко стукнулись об уступы ниже, и улетели во мрак. Шёл уже пятый день, как мальчишка убежал из дома. От долгих лазаний по скалам его когти сточились, и вот-вот норовили подвести. Но мешок за плечами, изрядно потяжелевший за время вылазки, радовал.
— Ещё чуть-чуть, и я всё им верну, — пробормотал Андрей, после чего крепче вцепился в выступ и, подтянувшись, одним рывком влез на уступ, где прислонился к влажной покрытой мхом стене, бросив мешок и снаряжение рядом с собой. Он забрался очень далеко, возможно даже охотники никогда тут не были, но оно того стоило.
Неделю назад случился один пренеприятный инцидент. Он подрался с сынком главы города — Джеральдом. Даже имя ему выбрали необычное, чтобы подчеркнуть, что тот лучше и выше других. И с этой идеей, из Джеральда не росло никого хорошего.
А точнее, этот гад был просто невыносим. Он сколотил банду из дружков-шестёрок, таких же моральных уродов, и издевался над всеми, до кого могли дотянуться его грязные когти.
Власть его отца помогала творить что хочешь и оставаться безнаказанным. Он ловил девчонок и заставлял их раздеваться перед ним и его дружками, а если те отказывались, дёргал их за хвост, пинал, обзывал, а то и вовсе мазал всякой пакостью или отрезал волосы. Потом об этом узнавал весь город. Детские шутки… Но после такого девочки долго не могли оправиться. Некоторые и вовсе становились мрачными и забитыми тенями себя прежних. Мальчишек он либо вербовал к себе, либо, если те ему не нравились, избивал, забирал у них одежду и пускал в таком виде по городу, после чего прилюдно унижал всякий раз когда видел.
Иногда он заставлял группу таких отверженных нести его по улицам в кресле, где он вольготно развалившись, плевал на них сверху кожурой от семечек и вишни, а они пели, что он «их великий король». Сзади шли его дружки и пинками подбадривали «рабов». Так могло продолжаться весь день, и на следующий день, и потом. Иногда издевательства менялись, и малолетняя банда, вдохновлённая новой игрой, начинала новый виток травли. Это было настолько мерзко… От одной мысли об этом Андрей непроизвольно сжал кулак. Костяшки пальцев до сих пор болели от того удара. Кажется, теперь Джеральд не полукот, а скорее полуенот.
