Михаэль Дорфман
ПРО АРАБОВ, КОТОРЫЕ ТУРКИ, И РУССКИХ, КОТОРЫЕ ЕВРЕИ
«Все флаги в гости будут к нам…» — Из всех «птенцов гнезда Петрова» с детства мое любопытство возбуждал арап Петра Великого. Верней, не давал мне покоя вопрос «а что это за национальность арап»? Учительница литературы в школе Лидия Ивановна невнятно объяснила, что «так их в старину называли», не уточнив кого. То ли эфиопов, то ли арабов, то ли еще кого. После школы так и не получилось выяснить, кто же такие арапы? В нашем сознании оставался лишь один арап – Абрам Петрович Ганнибал, знаменитый не своей диковинной биографией, ни своими генеральскими заслугами, а лишь тем, что приходился дедом национальному поэту России. Читателям старых романов знакомы еще безыменные арапчата при дворах императриц и богатых вельмож. Редким любителям литературы знакомо расистское стихотворение Сумарокова «Арап»: Чье сердце злобно/ Того ничем исправить не удобно … Арап потеет, И кожа на Арапе тлеет/ Арапу черным жить и черным умереть…» Хоть мы и не знали слова «политкорректность», но и в наших школах, где по идее воспитывали интернационалистов, такому, разумеется, не учили.
Лишь попав однажды в Стамбул, я узнал, что арап – обычное турецкое слово. Здесь арапами называют не арабов, а чернокожих африканцев. Раньше чернокожие в Турцию попадали в качестве рабов, через посредство арабских работорговцев, издавна промышлявших торговлей живым товаром. Слово это пришло в русский язык из турецкого или близкородственного ему татарского языка. Многие тысячи слов, составляющих основу русского языка пришли в разное время из тюркских языков. Не только балык или изюм, которые везли в Россию из Астрахани и Крыма. По дороге турецко–татарское слово балык, обозначающее любую рыбу превращалось в название изысканного деликатеса, а название винограда (изюм) в то, что понимают русские сегодня. Карандаш, буран, богатырь, князь, башмак, утюг, алтын, мамонт, сабля, аршин, ямщик, армяк, калач… Тысячи тюркских слов в русском языке. Золотая Орда, а затем Турция были великими державами, и их влияние на допетровскую Русь было огромным. Около четверти всего русского словаря состоит из слов тюркского корня. Длинные боярские кафтаны (тоже турецкое слово, впрочем, происходящее из персидского языка, а в русский вероятно пришедшее из польского) да и остальное «русское платье», с которым боролся царь Петр Великий удивительно повторяли моды турецкого двора XVII–XVIII веков. Да не только русского. Достаточно взглянуть на портреты украинских и польских вельмож того времени, чтоб убедиться, что мода на платья, обычаи, в том числе и держать при дворе чернокожих арапчат шла из Стамбула.
«Тюркский вопрос – пишет русский историк Дмитрий Верхотуров в новой книге, посвященной историческим перспективам Сибири – больной не только для определенных русских душ, но и для всего русского государства в целом. Исторически тюрки — это самые сильные конкуренты русских, и вплоть до 16 века Московское государство не могло с ними ничего поделать. Враждебность к тюркам — это составной элемент государственной идеологии в России, тогда как еврейский вопрос появился сравнительно поздно, и был одним из объяснений причин кризиса.
Тюрок вообще старались замалчивать, в отличие от евреев».
Впрочем, еще одно загадочное с детства имя я понял в Турции. Сидя как–то в турбюро я поднял глаза на карту Европы и на привычном месте Польши увидел какое–то невообразимо длинное слово. Благо турки пользуются латиницей. Всмотревшись, я прочел «Ляхистан». Так вот они, ляхи, с которыми воевал Тарас Бульба! Здесь турецкий язык сохранил древнее название польского народа от их легендарного прародителя Леха. Легенда сохранила имена его двух братьев Рус и Чех, но поляки всегда подчеркивают, что Лех был старшим.
Если в восточном углу Средиземноморья чернокожих называют арабами, неудивительно, что в западном конце, в Испании арабов зовут «черными». Правда, не испанским словом negro – черный, откуда пошло во многие языки пошло название чернокожих, а moro – мавр, тоже черный, темный, только по–гречески. Имя árabe в литературном испанском языке тоже есть, но на улице соседей через Гибралтар продолжают по старинке звать маврами. Помню телерепортажи, когда стали известны виновники террористической атаки в Мадридской электричке, унесшей более 300 человеческих жертв 3 сентября 2003 года. Возмущенные испанцы говорили в телекамеру: «moros… мавры сделали это».
Слово мавр известно русскому читателю больше из исторических романов, по поговорке «Мавр сделал свое дело», еще по прозвищу, которым наградили друзья Карла Маркса.
Однако самый известный — это венецианский мавр Отелло, герой бессмертной шекспировской трагедии об обманутой любви, ревности, предательстве, коварстве и мести. По традиции исполнители роли Отелло мажут лицо темным гримом и изображают его пылким, страстным, но недалеким. Он же мавр, значит должен быть черным дитём природы. Так его и сыграл в известной постановке афро–американский певец Пол Робсон. На самом деле шекспировский Отелло был интеллигентным военачальником, адмиралом флота. Скорей всего Отелло был североафриканским арабом, бербером или кабилом, а то и испанским мусульманином, мало отличавшийся цветом кожи от окружавших его итальянцев. Так трактовал трагедию Шекспира режиссер Григорий Козинцев.
