1
Ханна не была уверена, что разбудило ее — треск и хруст или ярко-желтое пламя.
Она села в кровати и, с широко открытыми от ужаса глазами, смотрела на огонь, окружавший ее.
От пламени пузырилась краска на шкафу. От огня обои сворачивались и слезали со стены. Дверь шкафа сгорела, и она могла видеть, как огонь прыгает с полки на полку.
Даже зеркало было объято огнем. Ханна видела свое отражение, темное из- за стены колеблющегося огня.
Огонь быстро начал охватывать всю комнату.
Ханну начал душить густой, едкий дым.
Кричать было уже слишком поздно.
Но она все-равно закричала.
Как приятно узнать, что это был только сон.
Ханна села на кровати, ее сердце стучало, рот пересох.
Пламя не трещало. Не прыгали желтые и оранжевые язычки пламени.
Нет удушливого дыма.
Все сон, просто страшный сон. Но такой реальный.
«Но сон…Ничего себе. Это было действительно страшно» — пробормотала про себя Ханна. Она откинулась на подушку и ждала, когда ее сердце перестанет тяжело бухать в груди. Она подняла свои серо-голубые глаза к потолку, глядя на белоснежный, недвижимый потолок.
Ханна все еще могла вообразить черный, обугленный потолок, свисающие клочьями обои, отражение огня в зеркале.
«По крайней мере, мои сны не скучные!» — сказала она себе. Скинув легкое одеяло, она взглянула на часы на письменном столе. Только 8:15.
«Как это может быть 8:15? — удивилась она. — Мне кажется, что я спала вечность. И какой сегодня день недели?»
Трудно было следить за расписанием летних дней. Один незаметно перетекал в другой.
У Ханны было одинокое лето. Большинство ее друзей проводили каникулы с семьей или в летнем лагере.
Существовало так мало того, чем мог развлечься двенадцатилетний подросток в маленьком городе, таком, как Гринвуд Фолс. Она прочитала много книг и много смотрела телевизор, а также ездила по городу на велосипеде, ища кого-нибудь, с кем было бы можно поболтать.
Скука.
Но сегодня Ханна вылезла из постели с улыбкой на лице.
Она была жива! Ее дом не сгорел. Она не была в ловушке внутри стены шипящего пламени.
Ханна натянула зеленые шорты и ярко-оранжевый топ без рукавов. Ее родители всегда дразнили ее тем, что она одевается, как дальтоник.
«Оставьте меня в покое! Что такого, если я люблю яркие цвета?" — всегда отвечала она.
Яркие цвета. Как пламя вокруг ее постели.
«Эй, сон — исчезни!" — пробормотала она. Она быстро пробежала расческой по своим коротким светлым волосам, а затем направилась по коридору на кухню. Она почувствовала запах яичницы с беконом, жарившейся на плите.
— Доброе утро, всем! — пропела Ханна счастливо.
Она была даже рада видеть Билла и Хёрба, ее шестилетних братьев-близнецов.
Настоящие язвы. Самые шумные и пакостные в Гринвуд Фолс.
Они бросали синий резиновый мяч через обеденный стол.
— Сколько раз я должен вам говорить — не играйте мячом в доме! — миссис Фаэчилд отвернулась от плиты, чтобы отругать сыновей.
— Миллион, — сказал Билл.
Херб засмеялся. Он думал, что Билл смешно пошутил. Они оба думали, что они могут устраивать беспорядки.
Ханна шагнула к матери и крепко обняла ее за талию.
— Ханна — стой! — крикнула мама. — Я чуть не опрокинул яйца!
— Ханна — стой! Ханна — стой! — копировали маму близнецы.
Мяч отскочил от тарелки Херба, затем от стены, и упал на плиту, в дюйме от сковороды.
— Отличный выстрел, — подразнила Ханна
Близнецы очень громко рассмеялись.
Миссис Фаэчилд обернулась, нахмурившись.
— Если мяч угодит в сковород, вы съедите его вместе с яйцами! — пригрозила она, указав на близнецов вилкой.
Это заставило мальчиков смеяться еще больше.
— Сегодня они в хорошем настроении, — сказала Ханна, улыбаясь. Когда она улыбалась, у нее появлялась ямочка на одной щеке.
— А когда они вообще бывают серьезными? — спросила ее мать, выбрасывая мяч в коридор.
— Ну, и я сегодня в отличном настроении! — заявила Ханна, глядя в окно на безоблачное, голубое небо.
Ее мать посмотрела на нее подозрительно.
— С чего бы это?
Ханна пожала плечами.
— Просто.
Теперь, после кошмара, она чувствовала, как просто хорошо быть живой.
— Где папа?
— Рано ушел на работу, — сказала миссис Фаэчилд, перекладывая бекон в тарелку. — Некоторые из нас не отдыхают даже летом, — добавила она. — Что ты собираешься делать сегодня, Ханна?
Ханна открыла холодильник и вытащил пачку апельсинового сока.
— Как обычно, я думаю. Ты знаешь. Гулять.
— Мне жаль, что у тебя такое скучное лето, — сказала ее мать, вздыхая. — У нас просто не было денег, чтобы отправить тебя в лагерь. Может быть, следующим летом…
— Все нормально, мама, — ответила Ханна оживленно. — У меня все в порядке. В самом деле.
Она повернулась к близнецам.
— Как вам истории о призраках прошлой ночью?
— Не страшно, — быстро ответил Херб.
— Совсем не страшно. Твои истории о призраках глупые, — добавил Билл.
— Вы, ребята, выглядели довольно испуганными, — настаивала Ханна.
— Мы притворялись, — сказал Херб.
Ханнапомахала коробкой апельсинового сока.
— Хочешь?
— А он с мякотью? — спросил Херб.
Ханна принялась читать на коробке.
— Да. — Ханнадобавила, — очень много мякоти.
— Я ненавижу мякоть! — объявил Херб.
— Я тоже! — согласился Билл, сделав недовольное лицо.
