Зазвонил телефон. Эшли Макнайт неуклюже вышла из-за кухонного стола, на котором складывала белье, только что вынутое из сушилки, и заторопилась к телефону. Надо успеть снять трубку, пока звонок не разбудил только что заснувшую миссис Бромуэлл. Было бы неплохо, если бы ей удалось проспать до утра.
Миссис Бромвель страдала тяжелой формой артрита, и лекарства не всегда облегчали ее состояние. Правда, она, такая умница, никогда не жалуется.
В столь позднее время могли позвонить только дети миссис Бромвель, чтобы узнать, как чувствует себя их мама и как дела у Эшли. Они уже нашли замену Эшли, понимая, что если роды у нее наступят преждевременно, то миссис Бромвель останется одна.
Однако доктор, у которого наблюдалась Эшли, считал, что она доходит до конца срока. А это значило, что в запасе еще целых четыре недели — четыре недели, чтобы еще немного заработать. Кроме того, что надо купить приданое ребенку, предстояло еще заплатить гонорар адвокату. Она уже подписала все бумаги, и теперь настала очередь Корда. Тогда их развод будет оформлен окончательно.
Прежде чем взять трубку, Эшли машинально подняла руку, чтобы отвести волосы за ухо, совершенно забыв о том, что еще в прошлом месяце коротко подстригла свою черную смоляную гриву. С новой модной стрижкой ей будет не так жарко, если учесть, что надвигается лето.
— Алло? — тихо сказала она.
— Эшли…
У нее перехватило дыхание. Вот уже восемь месяцев она не слышала этого низкого голоса.
Поскольку она просила своего адвоката держать все в секрете, единственным человеком, от которого Корд мог узнать, где она живет и работает, оставался Грег Феррис. Лучший друг Корда был владельцем компании по продаже спортивного снаряжения в Солт-Лейке. Эшли работала в финансовом отделе этой компании, пока не ушла от Корда.
Она считала, что Грег был и ее лучшим другом! Он обещал не говорить Корду ни где она живет, ни того, что она беременна. Эту новость Эшли не собиралась сообщать мужу до тех пор, пока не родится ребенок и не удастся подыскать себе постоянное жилье.
После нескольких лет безуспешных попыток завести ребенка они с Кордом обследовались. В результате выяснилось, что Корд вряд ли сможет когда-нибудь иметь детей.
Когда Эшли навсегда покидала дом своего мужа, ей даже в голову не могло прийти, что она беременна. Не только по медицинским показаниям, но и потому, что последние ужасные шесть месяцев своего терпящего катастрофу брака они провели в разных спальнях.
С того самого момента, как Эшли была представлена Шейле, молодой мачехе Корда, та в его отсутствие начала прозрачно намекать на некие, весьма романтические отношения, которые связывали их с Кордом до того, как она вышла замуж за его отца. И что будто бы они продолжают обожать друг друга.
Смущенная и напуганная таким оборотом дела, Эшли тем не менее постаралась выбросить все это из головы.
Ей с мужем редко доводилось наезжать из Вайоминга в Солт-Лейк, поскольку Корд был смотрителем парка и не мог отлучаться надолго. Но когда это удавалось — в основном ради того, чтобы навестить Грега с женой, живших в Солт-Лейке, — они ненадолго навещали родительский дом Корда.
Мачеха Корда никогда не упускала возможности без свидетелей намекнуть Эшли на свои прошлые отношения с Кордом. Но только после смерти мужа Шейла обнаглела настолько, что стала подогревать ее подозрения в том, что Корд продолжает проявлять к ней интерес.
С течением времени брак Эшли и Корда начал распадаться из-за непреодолимых проблем. Подозрения Эшли становились все сильнее. Она начала думать, что Шейла говорит правду.
Лишь однажды, накануне того дня, когда Эшли ушла из дома, Корд пришел к ней в спальню. Он убеждал ее поверить ему, остаться с ним. Говорил, что Шейла ничего не значит для него, что любит он только Эшли.
Она, как дурочка, не устояла, ведь они так долго не были вместе, а она все еще так отчаянно любила его…
Когда занялся рассвет и Эшли обнаружила, что лежит в постели одна, она пошла в комнату Корда, всем сердцем надеясь на то, что слова, которые он говорил ей, были искренними.
Он оказался там… с Шейлой. Самые худшие опасения Эшли подтвердились.
То, что после такой страстной ночи он предал ее со вдовой своего отца, разбило ей сердце. В порыве отчаяния Эшли забрала свои вещи и убежала из дома. Ей и в голову не могло прийти тогда, что она забеременела.
Если бы Корд знал, что она носит его ребенка, он мог бы застопорить развод, и тогда возросли бы расходы на адвоката. Он настойчиво предлагал бы ей свою заботу. Не отходил бы от нее. А этого она не смогла бы вынести: ей было мучительно больно находиться рядом с ним.
Вот и сейчас одного лишь звука его голоса оказалось достаточно, чтобы отчаянно забилось ее сердце.
— Привет, Корд.
О Боже! Она так пыталась говорить спокойным тоном, но голос выдал ее.
— Приятно сознавать, что ты еще помнишь меня, — вкрадчиво ответил он.
Помню тебя? Она попыталась заглушить свою боль. Но в глубине души знала, что даже если бы не ждала от него ребенка, никогда не смогла бы его забыть.
Как часто она мечтала о том, что в один прекрасный день зазвонит телефон и Корд скажет ей, что у него никогда не было романа с Шейлой, что все случившееся — ошибка… Что он до сих пор любит ее, Эшли, и хочет, чтобы она вернулась…
