«Принцессы Романовы». Так называли их в Европе.
Принцессами, а не царевнами в европейской истории стали называться дочери и племянницы русских царей, начиная с эпохи петровских реформ.
Прежде их судьбы были однотипно печальны. Историк Михаил Семеновский писал, что с рождением дочери в царской семье допетровских времен «прибавлялась только новая инокиня, судьбою, вековым обычаем обреченная на уединенную, тихую жизнь вдали от всего, что так сладостно в жизни, от печалей и радостей, жизни общественной. Никакой монастырь не мог быть скромнее и благочестивее царских теремов. В глубоком уединении, частью в молитве и посте, частью в занятиях рукоделием и в невинных забавах с сенными девушками проводили они свои дни… Никогда посторонний взгляд не проникал в их хоромы: только патриарх и ближние сродники царицы могли иметь к ним доступ… Народ знал их единственно по имени, возглашаемому в церквах, при многолетии царскому дому, также по щедрым милостыням, которые они приказывали раздавать нищим. Ни одна из них не испытала радостей любви, и все они умирали безбрачными, большей частью в летах преклонных. Выходить царевнам за подданных запрещал обычай, выдавать их за принцев иноземных мешали многие обстоятельства, в особенности различие вероисповедания. Таким образом отшельницы мира с самого младенчества, недоступные никаким надеждам или желаниям, выходившим из круга повседневной жизни, нисколько незнакомые ни с семейным, ни с общественным бытом, ни тем менее с жизнью государственной, царевны увязали в своих недоступных светлицах».
Первыми русскими принцессами, чьи лица и чей нрав сделались известными всем придворным и иноземцам, явились Анна и Елизавета, дочери Петра Великого. Они же первыми из царских дочерей надели европейское платье и стали вести образ жизни, соответствующий статусу принцесс.
Итак, с XVIII столетия «принцессы Романовы», подобно другим европейским принцессам, стали драгоценным товаром в политической торговле, заложницами мира между государствами. Получить в жены одну из них, породниться с могущественной Россией сделалось престижно, тем более что замуж они шли в основном за принцев и герцогов мелких германских княжеств или небольших скандинавских королевств, ибо там исповедовалось лютеранство. Русские жены оставались православными, привозили с собой духовников, отстраивали домовые церкви, организовывали приходы… Всего лишь раз великую княжну выдали замуж за католика: Александру Павловну, прелестнейшую из дочерей Павла I – за Иосифа, палатина Венгерского. Окончилась эта история более чем печально, и больше с католиками Романовы в родство не вступали. Но вообще, о великих княжнах в царские времена писали немного и неинтересно: только о добродетелях их, о благотворительности, и ничего – о тайных страстях, иной раз кипевших вокруг них или даже в их сердцах. А когда трехсотлетнее величие Дома Романовых рухнуло, смятенное революционным ураганом, об императорах и императрицах писать стали мало и в основном – негативно, а уж о великих княжнах, в юные годы вышедших замуж и уехавших за границу, – и вовсе ничего, они были неинтересны новой власти и новой истории.
Висели в Эрмитаже и Русском музее портреты прелестных девушек: их сохранили, потому что они принадлежали кисти великих художников – Дмитрия Левицкого, Василия Боровиковского, Элизабет Виже-Лебрен, Джорджа Доу, Карла Брюллова, Валентина Серова… Но мало кто знал о жизни тех, кто был изображен на портретах.
В Петергофе, в качестве экспоната парковой архитектуры, сохранилась мемориальная скамейка великой княжны Александры Николаевны, украшенная ее мраморным бюстом: изящная головка, тонкий профиль, грустный взгляд… Многие поколения посетителей задерживались возле этого бюста, всматривались в красивое личико, но невозможно было узнать о судьбе этой девушки: о ее короткой, простой и печальной жизни.
Между тем, за границей – в Германии, в Голландии, в Австрии, в Великобритании, в Греции – жила память о русских принцессах. Как драгоценные памятники оберегали их могилы и выстроенные ими дворцы, как реликвии сохраняли принадлежавшие им вещи. Лишь недавно начали издаваться на русском языке исследования жизни великих княжон, и все равно большинство фактов о жизни этих женщин мы можем узнать только из зарубежных источников, а что-то – только из архивных документов.
Но знать о них необходимо. Ведь судьбы этих женщин – пусть не самая важная, однако же значительная и интересная часть отечественной истории. А знание истории, память о ней – необходимая составляющая для духовного становления, для самоуважения как нации в целом, так и каждого человека по отдельности.
Из этой книги читатели узнают о судьбах всех царских дочерей с начала XVIII века, которые могли именоваться уже не только царевнами, но – «принцессами Романовыми». Всех, кроме четырех дочерей Николая II, ибо у этих девочек почти что и не было самостоятельных биографий, они почти и не жили, их общей судьбой стало мученичество и гибель вместе с родителями и братом. Их история – кровавая, страшная – выходит далеко за грань даже самых драматических судеб их предшественниц. О них надо писать отдельно… Это слишком больная тема, слишком далекая от словосочетания «женские судьбы», которое нам хотелось бы сделать краеугольным камнем нашей книги о русских принцессах. Потому что судьба Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии – это судьба не женщин, а ангелов. Остальным русским принцессам все-таки посчастливилось пройти, иногда пусть недлинный, но земной путь: при всех бедствиях, зачастую их постигавших, они все-таки были женщинами и успели вкусить сладость жизни. О них наша книга.
![Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]](/storage/book-covers/72/72da1766d49c9bb136c26193c60df799dd298cfb.jpg)
