26 АВГУСТА, ОКОЛО ПОЛУНОЧИ
В двухэтажном здании милиции только что закончился ремонт. Запах краски не успел еще выветриться, стены сияли, полы блестели, потолки радовали глаз своей белизной, за новеньким стеклом, на котором красовалась надпись «Дежурная часть», широко зевал огромный краснолицый мужчина. Он только-только отгулял свой отпуск, и настроение было соответствующее. Все мысли еще там, на даче: баню с тестем так и не достроили, помешали дожди, а картошка в этом году совсем не уродится, так, мелочь. Однако копать все равно надо. И вообще: сейчас бы поспать! Полночь близится. Хотя бы полчасика простого человеческого счастья! Не перестроился еще, не вошел в рабочий график.
А телефон, как назло, все звонит и звонит! Ладно бы звонили по делу. Но стоящих сообщений, где есть криминал — раз, два и обчелся. Граждане словно издеваются над милицией. А иногда просто дышат в трубку и молчат.
23. 32. Молчат. Дышат. Наконец:
— Милиция?
— Она самая. — Вновь пауза. — Говорите. Да говорите же!
Взволнованный женский голос:
— Скажите, пожалуйста, есть закон, запрещающий смывать за собой после того, как сходишь в туалет?
— По большому или по маленькому? — зевая, осведомляется дежурный. Ему и не такое приходилось слышать.
— А что, есть разница?
— Гражданка, вы зачем в милицию звоните? -сердится он.
— У нас внизу собака. То есть две. Здоровенные овчарки. А мой муж ненавидит собак. После одиннадцати вечера он нарочно заходит в туалет и сливает воду. И так несколько раз подряд. На шум воды собаки тут же поднимают лай. У нас панельная многоэтажка, слышимость, сами понимаете. После третьего раза к нам поднялся сосед и пригрозил вызвать милицию. Скажите, он на нас жаловался?
— Нет, сигнала о том, что кто-то после одиннадцати вечера слишком часто ходит в туалет, не поступало.
— Он сказал, что действия моего мужа можно квалифицировать как злостное хулиганство.
— Ну, это вряд ли. Недоказуемо. Спите спокойно.
— Дело в том, что у моего мужа бессонница. И он ненавидит собак, — грустно повторила женщина. — Он сказал, что будет делать это каждую ночь, пока сосед снизу от них не избавится. От своих овчарок.
— Что ж теперь, всему дому не спать?
— Не знаю. Но я вас предупредила.
И женщина положила трубку. Дежурный вздохнул. Предупредила о чем? О том, что скоро у них будет труп ее мужа-собаконенавистника? Это зависит от того, насколько крепки нервы у соседа снизу. «Собачье» дело!
23. 45. Звонок.
— Але? Милиция? Ко мне в квартиру ломится пьяный мужчина! Срочно вышлите наряд!
— Совсем пьяный? — дежурный вновь не удержался и зевнул.
— Да, — отрезала разгневанная женщина. — В стельку. Ругается матом и угрожает. Оскорбляет меня. Орет.
— Что конкретно орет? — тупо переспросил измученный дежурный. Спать. Как же хочется спать!
— «Маша, открывай!»
— Ага! Значит, личность мужчины вам известна!
— Еще бы! Это мой муж!
— Гражданка, раз он муж, значит, имеет право находиться в вашей квартире! Он же там прописан! Прописан?
— Ну, допустим!
— Следовательно, это и его жилплощадь, и он имеет право.
— Зато я его пьяную рожу видеть больше не хочу! Я тоже имею право!
— Может, без милиции обойдемся?
— А если он ворвется и наставит мне синяков?
— Тогда и позвоните.
— Я вас предупредила! Тунеядцы! Сволочи! За что вам только деньги платят!
И разгневанная гражданка швыряет трубку. Дежурный зевает. С одной стороны, она права: дело может кончиться нанесением телесных повреждений. А с другой, пусть сами разбираются. Сегодня она его хочет в камеру засадить за хулиганство, а завтра утром будет требовать: «Верните мне мужа! Ему на работу надо идти!» Такое тоже случается. И дежурный тяжело вздыхает. Потом смотрит на часы.
23 часа 59 минут 02секунды… 03… 08… День, слава тебе, закончен! Двадцать шестое августа. Можно подвести черту.
Звонок. Хриплый мужской голос:
— Милиция? В стриптиз-клубе «Дамские пальчики» лежит труп. Приезжайте. Срочно.
— Дамские па… Вы что, шутите?
— Какие могут быть шутки! Парень весь в крови! Голова тоже! И не дышит!
— Постойте… Какой парень? Какая голова?
— Парень, которым били. По голове. Бронзовый. А не дышит мужик. Который лежит. У туалета.
— Тьфу, совсем запутал! Кто говорит?
— Начальник охраны. Я тут на всякий случай все ходы-выходы перекрыл, чтоб ни одна мышь, -мужчина перешел на шепот.
Дежурный в одно мгновение оценил ситуацию.
— Одну минуту. Переключаю на уголовный розыск…
…То, что в стриптиз-клубе обнаружен труп, Алексея Леонидова, дежурившего в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое августа, нисколько не удивило. В таких заведениях без криминала никак не обходится. Приняв горячительного и вкусив развратных зрелищ, люди распоясываются и теряют над собой контроль. Наверняка, девицу не поделили. Бывает. Немного удивило, что убийство произошло в понедельник. Понедельник — день тяжелый. Как говорится, на раскачку. А они отношения взялись выяснять!
Он немного разволновался. Первое серьезное дело с того момента, как вернулся в уголовный розыск, уйдя из фирмы «Алексер» с поста коммерческого директора. Что называется, не потянул. Не его это. Помыкался месяц-другой и решил вернуться к родным пенатам. Приняли его охотно, кадров не хватает, особенно таких. О таланте Леонидова распутывать загадочные криминальные истории в уголовном розыске до сих пор ходили легенды. И вот не успел он впрячься в работу, как случилось
