В этом романе описаны подлинные отношения между принцем Уэльским (впоследствии королем Эдуардом VII) и кайзером (германским императором). Их соперничество вылилось в откровенную вражду после того, как кайзер стал, по словам принца, «боссом в Коусе».
Принц всегда блистал во время ежегодной парусной регаты, проводившейся в Коусе, в роли командующего эскадрой королевских яхт, а также командора королевского яхт-клуба и президента Ассоциации парусных гонок.
Особенно он гордился своей «Британией», победившей в важнейших соревнованиях. Она считалась лучшей гоночной яхтой.
В 1895 году кайзер наносит удар по самолюбию принца, победив его в гонках Королевского Кубка на своей гоночной яхте «Метеор I».
Однако в 1895 году кайзер снимает «Метеор I»с гонок, полагая, что эта яхта уступает трехсоттонной «Британии»в скорости, ставя его в невыгодное положение, и заказывает Джорджу Пенноксу Уотсону, проектировавшему в свое время «Британию», постройку яхты, превосходящей по всем параметрам «Метеор I».
Принц не мог вынести этого. Он продал «Британию», которой так гордился, и хотя выкупил ее, став королем, и регулярно посещал Коус, никогда более не участвовал в гонках.
В 1899 году кайзер завоевал Королевский Кубок на непобедимой яхте «Метеор II».
1896
Прибыв в бельгийский порт Остенде, лорд Брэйдон сел в поезд, направляющийся в Берлин.
Каждый, кто хорошо знал его, мог бы сразу определить по выражению его лица и характерной складке между бровей, что он пребывает в дурном расположении духа.
Настроение это не покидало лорда Брэйдона с самого утра.
Ему пришлось пересечь Ла-Манш, чтобы отправиться в Германию ради чьей-то, как он думал про себя, «тщетной затеи».
Лорд Брэйдон не любил немцев, хотя и находил некоторых из них терпимыми.
Но еще более претили ему бесплодные поручения принца Уэльского.
За три дня до нынешней поездки ему пришлось сопровождать принца в Королевскую оперу «Ковент-Гарден».
Уже тогда, заметив красноречивые взгляды его королевского высочества, лорд Брэйдон понял, что его ждет нечто неприятное.
По обыкновению прибытию принца в оперу предшествовало появление там шеф-повара с шестью лакеями.
Они привезли с собой многочисленные корзины, наполненные столовым серебром, золотой посудой и провизией.
Лорд Брэйдон, как и большинство его друзей при дворе, отнесся к этой причуде с иронией.
Лишь превосходное вино и роскошный стол могли скрасить монотонность нескончаемой оперы.
Когда после спектакля они возвратились в Малборо-Хаус, лорду Брэйдону показалось, что принц ищет предлог поговорить с ним наедине, но он не имел возможности уйти, прежде чем принцесса Александра удалится в свои покои.
Лорд Брэйдон надеялся ускользнуть в тот момент, когда принцесса повернется к ним спиной.
Как на грех, принц Уэльский опередил его.
— Я хочу поговорить с вами, Брэйдон, — сказал он театральным шепотом, но был услышан, как и предполагалось, всеми.
Гости тотчас стали прощаться, и вскоре лорд Брэйдон остался наедине с принцем и своими предчувствиями.
Чрезвычайно красивый и статный, лорд Брэйдон пользовался благоволением не только принца Уэльского; его общества искали и многие прекрасные дамы, которым удавалось на какое-то время привлечь его внимание.
По крайней мере до той поры, пока он не охладевал к каждой из них поочередно.
Все его affaires de соеur неизбежно заканчивались одинаково.
Ему становилось скучно от этого, как он выражался, «привычного однообразия».
Он ощущал в себе потребность чего-то оригинального, выходящего за рамки обыденного.
И в то же время сознавал, что требует от жизни слишком много, ведь судьба и так проявляла к нему необычайную щедрость.
Лорд Брэйдон был носителем древнего титула и владел огромным богатством.
Его родовой дом в Оксфордшире был одним из самых роскошных и представительных в Англии.
Его конюшни вызывали восхищение и зависть не только на его родине, но и во Франции.
Забота о породистости скаковых лошадей требовала от него регулярных визитов в самую веселую столицу Европы, напоминание о которой не улучшило его нынешнего настроения.
Экспресс, направлявшийся в Париж, ожидал пассажиров, пересекавших Ла-Манш из Дувра и Фолкстоуна.
Лорд Брэйдон пересек пролив на собственной яхте, прибывшей одновременно с пароходом из Тилбэри.
Вид пассажиров, едущих в Париж, усугубил его раздражение при посадке в берлинский поезд.
Во всех рискованных миссиях его сопровождал преданный слуга Уоткинс. Вот и сейчас он проследил, чтобы все необходимое господину во время поездки было тщательно размещено в его купе.
Остальной багаж Уоткинс велел носильщику уложить в соседнем купе: лорд Брэйдон, стремившийся к максимальному комфорту, любил, чтобы соседнее купе занимал его слуга.
Уоткинс, таким образом, был всегда рядом, и его господина не беспокоили громкие разговоры пассажиров, не будило хлопанье дверью в соседнем купе.
Друзья часто попрекали Брэйдона расточительностью, которой вовсе не заслуживает подобная прихоть, но его ответ был неизменным:
— Уж на что действительно не следует жалеть денег, так это на комфорт, Им нечего было возразить, поскольку они сами придерживались того же мнения.
