Булат Шалвович Окуджава
(1924-1997).
ПРИКЛЮЧЕНИЯ СЕКРЕТНОГО БАПТИСТА
Повесть
1
Вкрадчивый баритон в телефонной трубке осторожно спросил:
- Андрей Петрович?.. Наконец-то я вас разыскал. Здравствуйте, Андрей Петрович. - Голос был незнаком, приятен. - Я приехал из деревни, где вы когда-то работали, и привез вам приветы от бывших ваших сослуживцев...
- Очень рад, - сказал Андрей Шамин, - очень рад. Спасибо.
Три года назад он работал учителем в глухой деревушке. Видимо, его еще помнили. Впрочем, должны были помнить, ибо областная газета, в которой он теперь работал, иногда писала об этой деревне, и имя Андрея Шамина мелькало на полосах.
- Хотелось бы встретиться, Андрей Петрович, - настойчиво проворковал баритон. - Тут кое-что для вас у меня...
- Сейчас или вообще? - спросил Шамин. - Если сейчас, то никак: горячее время. - И засмеялся как мог учтивее.
- Ну, Андрей Петрович, голубчик, вырвитесь на пять минут, - попросил баритон и вроде бы тоже засмеялся очень дружески. - Я ведь, знаете, в двух шагах от вас, в гостинице, уж не откажите...
- Ладно, заходите, - согласился Шамин.
- Андрей Петрович, - сказал баритон смущенно, - видите ли... у меня этот... жарок... Боюсь выходить. Убедительно прошу вас...
В условленное время Шамин был в вестибюле гостиницы. Вестибюль был пустынен. По лестнице медленно сходил человек лет сорока в отличном костюме, невысокий, плотный, в безукоризненной белой сорочке под черным галстуком, розовощекий, мягко потирающий руки, настороженный, улыбающийся. Не деревенский, не деревенский...
- Андрей Петрович? - И протянул сильную горячую ладонь. - Сергей Яковлевич Лобанов. Поднимемся ко мне.- И, не ожидая согласия, отправился вверх по лестнице.
Идти молча было неловко, поэтому Шамин спросил:
- Ну как там все? Что у вас там?..
Сергей Яковлевич покивал улыбчиво, но не ответил.
При их появлении дежурная по этажу почему-то поднялась со своего места, и не успели они подойти к ней, а она уже протягивала ключ от номера.
Шамину показалось, что редакция, из которой он только что вышел, теперь где-то далеко, в другой жизни.
Номер был маленький, аккуратный, нежилой. Никаких посторонних предметов, если не считать небогатого пальто Сергея Яковлевича.
- Ну вот, - сказал Сергей Яковлевич, - располагайтесь. Раздевайтесь, можно повесить сюда...
- Раздеваться я не буду, так как времени у меня в обрез, - сказал Андрей и развалился в кресле. - Так что же вы мне хотели рассказать о моих бывших сослуживцах? Как они там?..
- Нет уж, Андрей Петрович, - с мягкой настойчивостью сказал хозяин номера, - вы уж разденьтесь, пожалуйста, - и улыбнулся по-дружески, - а то выйдете, простудитесь... Давайте ваше пальто, вот так...
Он медленно повесил пальто Шамина на вешалку, затем подошел к двери и повернул ключ.
- Это чтобы нам не мешали, - пояснил он, затем неторопливо устроился в соседнем кресле и протянул Шамину красную книжечку...
- Я уже догадался, - сказал Андрей сухими губами. - Не понимаю, к чему эта таинствен-ность? Как будто нельзя проще...
- Да можно, Андрей Петрович, можно, конечно, можно, - сказал Лобанов мягко, - вы после все поймете... Простите меня за маленький обман, но это в ваших интересах... Все своим чередом, как говорится, - и вдруг стал похож на маминого брата Михаила. Не сводя с Шамина внимательных глаз, сказал: Просто хочу с вами побеседовать...
Андрею было страшно и интересно: он встречал многих сотрудников госбезопасности, но все эти встречи были официальными и сухими, и даже зловещими, а здесь грозы не чувствовалось, вкрадчивая манера Сергея Яковлевича успокаивала, и Андрей поймал себя на том, что с нетерпением ждет этой беседы.
- Видите ли, Андрей Петрович, - сказал чекист тихо, по-домашнему, - вы человек просве-щенный и знаете, какие нынче времена, какая переделка идет в стране... Это вам не тридцатые годы, а пятьдесят пятый... И эта переделка, как вы понимаете, коснулась и наших органов. В них проведена большая чистка, мы избавились от людей, скомпрометировавших и себя, и нашу организацию. Да, много горя испытали советские люди от злоупотреблений всяких мерзавцев, пробравшихся в органы. Теперь наша задача по возможности, насколько это возможно, вы понимаете, насколько это возможно, залечить раны невинных и честных людей, вы понимаете? Залечить и вернуть нашей организации доброе имя...
- Да, конечно, - сказал Андрей с трудом.
- Теперь, - продолжал Сергей Яковлевич, - мы должны заниматься не столько карательной деятельностью, сколько профилактической, вы понимаете?
Андрей кивнул и почувствовал в горле ком.
- Значит, теперь наша задача, Андрей Петрович, по возможности излечить от травм, от страшных моральных травм многих советских людей, которые в течение долгих лет подвергались гонениям, оскорблениям, подозрениям и тому подобному, ну, таких, как вы, например, вы понимаете? Мы хотим, чтобы не на словах, а на деле вы увидели, что времена изменились и что ваша родина снова доверяет вам... Доверяет вам даже свои тайны, вы понимаете? Хочет доверять, вы понимаете?
- Понимаю, - сказал Андрей Шамин, и помимо его воли глаза наполнились слезами.
![Заезжий музыкант [автобиографическая проза]](/storage/book-covers/c2/c20b6ae0936907e615f8282bec3c3681ce470524.jpg)
