За окном трещал мороз, на градуснике было за сорок, а в большом здании геологического управлении, на крутой крыше которого красовалась надпись «Богатство недр — народу», суровая зима совсем не ощущалась. Здание было битком забито разными службами, подчиненными мощному министерству, руководившему всей геологической отраслью страны. Здесь же базировалась геологоразведочная экспедиция, в которой работал Фёдор Закатов, молодой геолог, приехавший покорять Север.
Фёдор был среднего роста с пышной шевелюрой русых волос, зачёсанных набок. Пробор, проведённый, словно под линейку, разделял волосы на две части, лишая голову симметрии. Узкие бакенбарды спускались ниже уха.
Накануне принесли анализы проб из лаборатории, и то, что он увидел, превзошло все ожидания, и надолго вывело его из себя. Эти пробы передали из геологического отдела. В сопроводительных бумагах значилось, что они поступили из Якутского краеведческого музея, а проанализированы в лаборатории Сибирского института геологии алмазов и благородных металлов. Однако результатов анализов не оказалось, и более месяца назад их отправили на повторное исследование в Центральную лабораторию Геологоуправления, с которой Закатов сотрудничал долгое время.
И вот теперь рядом с сопроводительными документами и полученными результатами на его столе лежали пять небольших пакетов, свёрнутых из плотной обёрточной бумаги. На каждом выделялся выцветший штамп музея, поставленный фиолетовыми чернилами, а ниже, простым карандашом, был написан номер.
К его удивлению, номер был довольно громоздким, так как состоял из двух четырёхзначных цифр, разделённых косой дробной чертой. В числителе цифры увеличивались на единицу, а в знаменателе на всех пакетах было написано 1927. После этих цифр через тире стояли порядковые номера от одного до пяти, дописанные, по-видимому, позднее. Внизу каждого пакета был указан вес пробы. Судя по проставленным аналитиками данным, золота в пакетах стало меньше, чем было первоначально.
Четырёхзначная цифра в числителе обозначала инвентарный номер, под которым пакет с золотом числился в краеведческом музее. Цифры 1927 — были годом поступления, а первая пятёрка — порядковыми номерами, которые пробам присвоили в Центральной лаборатории. Внутри каждого пакета лежал ещё один пакетик размером намного меньше, свернутый из полупрозрачной кальки. На нём стояли те же номера.
Фёдор осторожно открыл пакет из кальки. Тускло заблестел золотой песок, притягивающий к себе, словно магнитом. Золото оказалось таким мелким, что его можно было принять за речной песок и если бы не холодный металлический блеск и повышенный вес, неизвестно как бы отнеслись к нему современники, не проводившие лабораторных определений.
Несколько золотых песчинок геолог насыпал на предметное стекло и включил микроскоп. Под направленным светом золотинки заблестели, у каждой появилась своя форма, и даже проявился рельеф на поверхности.
«Золото практически не окатанное, — первое, что бросилось в глаза Закатову, — размером меньше одного миллиметра. А ещё, в основном, однородное и более-менее изометричное».
В пробе не было уплощённых «лепёшек» причудливой формы, какие часто встречаются в россыпях. Не было и «зализанных» круглых или неправильных комочков. По слегка красноватому золотисто-жёлтому цвету было видно, что золото высокопробное. Внешне оно ничем не отличалось от просмотренного раньше. Но это было только первое впечатление, сохранявшееся до того, пока золотой песок не оказывался под микроскопом.
«С морфологией всё понятно: золото вынесено из коренных пород, — разглядывая жёлтые песчинки, размышлял Закатов, — и практически не перемещалось. По-видимому, пробу отобрали из рудного тела или из коры выветривания, образованной над ним. Значит, надо думать, что это реальный объект, имеющий место в земной коре, а если быть точнее, — на поверхности Земли».
Фёдор машинально застегнул пиджак и усмехнулся. Очередная витиеватая, ни о чём не говорящая, наукообразная фраза крутилась в голове, готовая выплеснуться наружу, но когда он ввёл результаты анализов в компьютер, мысли побежали в другом направлении. По химическому составу золото из двух проб оказалось не похожим ни на одно российское месторождение. В то же время было почти идентично золоту из известного африканского гиганта.
«К бабке не ходи: похоже, прямо один в один. Отличается только содержанием урана и вот этими показателями. — Он снова расстегнул пиджак, полосатый галстук выскочил наружу и, раскачиваясь в такт его движениям, опустился за стол. — Но откуда здесь такое золото? В то время даже не каждый слышал про Африку, а чтобы у кого-то было золото, привезённое с чёрного континента, это вообще предел фантазии. — Пожав плечами, Фёдор посмотрел на значения отношений ряда химических элементов, служивших в качестве диагностических признаков. -
Нет, золото явно местное, но вот откуда — большой вопрос!»
Закатов задумался и на время потерял нить своих мыслей. Потом его пригласили к телефону, и Анна Ивановна, геолог, сидевшая в этом же кабинете, позвала пить чай. Запахло стряпанным, забившим даже аромат крепкого чёрного кофе, которому сотрудница его партии отдавала предпочтение. При виде рыбного пирога и сдобных булочек у Фёдора побежали слюнки, он невольно облизал свои пухлые губы и, бросив все дела, потянулся к столу.
