Преступления прошлых веков. Тайны, исследования, открытия

Только оказавшись в тупике

мы начинаем искать новый путь

В шахматы я играю по субботам. Люблю, знаете ли, посидеть вечерком в задумчивости, склонившись над фигурами… Чайничек уютно помуркивает на плите, неяркий свет торшера располагает… Да что говорить! Привычка, длиною в доброе десятилетие на пустом месте не складывается.

Сегодня была моя очередь идти в гости к Володе — постоянному моему партнеру. Был он милицейским полковником в отставке и после выхода на пенсию сильно захандрил поначалу. Но потом при его родном УВД создали некую общественную организацию по типу профсоюза. Володе предложили это дело возглавить, и он заново обрел вкус жизни. Халат себе завел этакий, парчовый (откуда только выкопал) с атласными отворотами, кресло персональное — сидеть в котором кроме хозяина дозволялось только хозяйскому коту. Словом, ни дать, ни взять — великий сыщик на отдыхе.

Я сказал «великий сыщик»? Это не оговорка. Проработав пару десятков лет начальником уголовного розыска, Володя выработал умение во всем докапываться до истины. И если раньше он раскрывал преступления современников, то теперь углубился в изучение неразгаданных загадок древности. Вот тут наши увлечения в очередной раз совпали. Я, знаете ли, тоже большой любитель всякого рода исторических тайн.

Сегодня настал черед Угличского дела.

Впрочем, обо всем по порядку.

Итак, явившись в очередной раз к Володе с шахматной доской под мышкой, я застал его за рассматриванием небольшого тома энциклопедии под названием «Города России».

— Выбираете местечко для турпоездки? — поинтересовался я, сгружая свою ношу на журнальный столик.

— Нет, изучаю место преступления.

— Вот как?

Я оторвался от шахматных приготовлений и заглянул в книгу. Том был раскрыт на странице с картой кремля в старинном Угличе.

— Загадка смерти царевича?

— Да. Думаю исследователи этого запутанного дела кое-что упустили.

— Безусловно. Но, боюсь, тайна эта навсегда останется для нас нераскрытой. Столько лет прошло, не осталось ни свидетелей, ни улик. А мнения исследователей весьма противоречивы.

— Безнадежных ситуаций не бывает, — заметил Володя, откладывая книгу и усаживаясь поближе к журнальному столику. — Попробуем разобраться.

— Итак, — произнес Володя, совершая первый ход пешкой, — в исторической науке практически равноправно существуют три версии происшедшего с царевичем Дмитрием: убийство, самоубийство в эпилептическом припадке и несчастный случай. Я правильно излагаю?

Мне нечего было возразить, поэтому я согласно кивнул:

— Да.

— Версию «в припадке зарезался сам», я полагаю, можно отбросить, так как самоубийство почитается как страшный грех, а Дмитрия церковь объявила святым. Нет возражений?

— Допустим.

— Тогда рассмотрим самый жестокий вариант: убийство. Вы, Юрий Петрович, как я знаю, подробно читали Скрынникова[1]. Что он говорит по этому поводу?

— Много разного. — Я двинул фигуру, предполагая разыграть дебют ферзевой пешки. — Честно говоря, перечитав текст трижды, я так и не понял, что там, в Угличе произошло. Сначала называются имена убийц, потом выясняется, что улики против них сфабрикованы. Потом обвиняют игравших с царевичем мальчишек — якобы хватали за ноги, резали горло, потом выясняется, что их и рядом не было. А были на месте только мамки-няньки. Двести человек опросили, а главной улики — ножа, не нашли. И даже непонятно, был ли он, потому что мамок-нянек в убийстве не обвиняли. А обвиняли в недосмотре. И главное, Скрынников, как основной специалист по проблеме, настоятельно проводит мысль, что смерть Дмитрия была не только не выгодна царю Борису, но даже вредна и опасна. В общем, приказа сверху нет, убийц нет, ножа нет, зато есть погром, массовые безобразия и полная неопределенность.

— Очень хорошо, запомним это. — Володя, как мне показалось, остался доволен моим ответом. — Но все-таки произошедшая в Угличе неразбериха до конца не отрицает версию убийства. Так что мы просто обязаны ее рассмотреть. С чего бы вы, Юрий Петрович, начали расследование?

— Хорошенький вопрос от бывшего начальника уголовного розыска. — Я откинулся на спинку кресла и возмущенно посмотрел на собеседника. — А вы?

— Обычно начинают с осмотра места происшествия и опроса очевидцев.

— С очевидцами проблема. Скрынников указывает, что хотя повести и сказания Смутного времени заполнены живописными подробностями происшествия в Угличе, ни одного очевидца среди авторов нет.

— Вы уверены?

— Скрынников уверен. Он сообщает об этом в самом начале главы об Угличской драме (Р. Г. Скрынников «Борис Годунов»).

— Что же, примем, как это данность. Теперь о месте происшествия. Конечно, сегодня найти там какие-либо улики невозможно… Однако все же посмотрим на место, где все произошло. Надо признаться, тут много интригующего.

— Мы что, поедем в Углич?

Схема исторической части Углича

— Нет. Я же не случайно перелистывал энциклопедию «Города России». Здесь приводится довольно подробный план исторической части Углича. И что характерно, оказывается, царская семья — то есть царица Мария Нагая с сыном и братьями проживала в палатах, расположенных на полуострове.