Роман Подольный
ПРЕДЕЛЫ ФАНТАЗИИ
Разговор шел на английском языке - из уважения к младшему гостю. Невзирая на то, что этот нищий полуюноша-полумальчик, назвавшийся гражданином Соединенных Штатов, был подобран хозяином дома несколько часов назад около кабака на Фонтанке.
И молодой князь из рода Одоевских, Рюрикович, бывший познатнее самих Романовых, богач, писатель и философ, чувствовал себя преотлично в застольной беседе с заокеанским побродяжкой, впрочем, как и третий сотрапезник, провинциальный профессор лет тридцати пяти. Тот, однако, больше слушал, с явным удовольствием поглядывая на спорщиков.
- Я утверждаю, - князь, разгорячась, пристукнул по столу мягкой, но сильной рукой, - человеческую фантазию больше всего прельщает неземное! Мистика - потребность человека. Пусть родится из перстня сильфида, пусть привидение неслышно пройдет по обжитым и привычно банальным комнатам. Ах, общение с духами - общая страсть наша! Пусть же читатель встретится с ними если не в жизни, то в книгах.
Американец взял бокал... и неожиданно отставил.
- Что ж, ваш путь, может быть, где-то и пересечется с моим. О эти тайны неземного! Но думали ли вы, что несравненно больше скрыто в земном? В человеке и в том, что его окружает? Вот ваш чубук, князь... разве вы не отличите его среди тысячи таких же? Вы наложили на него свой отпечаток, вступили с ним в какую-то связь. Так представьте древний род, из века в век живущий в дряхлом замке. Замок стал не только родным. Он проникся жизнью бесчисленных поколений. И в час смерти последнего представителя рода рушится... Или другое... Жена художника должна умереть, когда он положит последний мазок на ее портрет... чтобы жизнь таинственно перешла от человека к изображению. И это еще не все. Раскрыть фантастические глубины души... Я это сделаю, не будь я Эдгар Аллен По из Балтиморы!
Князя явно покоробило это бахвальство. Но он был хозяином. И, смягчая взгляд, он повернулся к их общему слушателю.
- Ну, а вы, профессор, что скажете о нашем споре? Что вы думаете о предмете фантазии?
- Не знаю, что и ответить вам, дорогой Владимир Федорович. Сей предмет довольно далек от меня. Более интересна мне реальность. Сейчас меня занимает вот что. Смотрите, - профессор взял лист бумаги и карандаш, быстро и удивительно точно провел от руки прямую линию, поставил рядом точку, кажется, через этуточку вопреки Эвклиду можно провести не одну. а, по крайней мере, две прямые, параллельные данной. А выводы из сего...
- Ну, это уж вы чересчур! - воскликнул американец.
- Хватили, батюшка! - эхом отозвался князь. - О выводах еще говорите! И у фантазии должны быть пределы, господин Лобачевский!
