Тренируйся, чтобы все кости и суставы твоего организма обрели подвижность и живость, чтобы тигр и дракон твоего тела произвольно двигались, куда хотят.
Из наставления Шаолиньского монастыря
Роль позвоночника, так называемого позвоночного столба, огромна в состоянии организма человека. Часто мы даже не подозреваем, что та или иная его болячка связана именно с позвоночником. Он представляет собой в качестве основы систему позвонков, связанных между собой, на которую все навешивается и к которой все подсоединяется и от состояния которой зависит вся наша деятельность.
Практически сейчас нет лечебного учреждения, где бы ни занимались исправлением позвоночника, проводя различного рода массажи, коррекцию, и даже существуют общества вертебрологов, остеопатов, институты. А сколько книг посвящено позвоночнику на самых разных уровнях, от самобытного целительства до научных. Обращает на себя внимание тот факт, что, когда говорят о позвоночнике, только декларируют его зависимость, например от характера питания, хотя нарушение в нем — это нарушение во всей костно-мышечной системе и суставах, что не менее важно. Вместе с тем, позвоночник является одной из основных частей организма, который требует и питания, и удаления токсических продуктов, и многое другое. И что не менее важно, нигде в литературе я не встречал указание на зависимость работы всего позвоночника от состояния 1-го шейного и 1-го и 12-го грудного позвонков, а также роли водообеспечения.
Почему появилась книга о позвоночнике?
Дело в том, что вся моя осознанная жизнь началась с позвоночного столба.
А дело было так. После окончания 10-го класса в г. Фрунзе в 1946 году передо мной встал вопрос: куда пойти учиться. В городе было только три института: педагогический, сельскохозяйственный и медицинский. Старший брат уже учился на ветеринарном факультете в сельскохозяйственном, и мне туда не хотелось. Для роли учителя я был мало пригоден, так как мой язык был больше похож на смесь украинского с русским, да еще одна закавыка — начальное образование я получил в киргизской школе. Оставался медицинский институт, куда я и подал документы. Но у меня с детства была одна особенность — я страшно боялся мертвецов: если я видел похороны, то несколько дней, например, не мог войти в темную комнату или находиться там один.
Подав документы в приемную комиссию медицинского, я решил заглянуть в открытые двери морга, который был при институте, и посмотреть, что из этого получится. Войдя в полуподвальное помещение, в сумраке увидел дощатый настил, сбоку которого была вода. Пройдя по доскам метров 5 и посмотрев по сторонам, увидел лежавшие в этой воде в различных позах трупы и потерял сознание. На мое счастье, после меня в морг зашли такие же любопытные, как я. Представляете их ужас, когда они увидели, что среди мертвецов кто-то шевелится в белом (на мне была белая рубашка). Конечно, они подняли крик. Нашлись более смелые люди и вынесли меня, нахлебавшегося жидкости с формалином, на свежий воздух, где у меня заработали все отверстия, которые есть у человека. Подумалось, а как же я дальше буду учиться и работать врачом, но мне пояснили, что вначале это бывает у многих.
Начались экзамены, отступать было некуда, и, несмотря на большой конкурс (а пришедших из армии вообще принимали без экзаменов, с ними проводилось только собеседование), меня зачислили в институт. Вскоре я принял решение пойти работать лаборантом на кафедру нормальной анатомии, где трупы стали моей привычной работой. Конечно, в моих мечтах я видел себя только хирургом, но здесь столкнулся с другой проблемой: я был левша, а в хирургии все было подчинено работе правой рукой. Моим учителем был в прошлом прекрасный хирург, а сейчас анатом, профессор Михаил Изральевич Мардерштейн, который посоветовал мне развивать правую руку игрой на музыкальных инструментах. После войны в стране появилось много аккордеонов, и я на первые заработанные деньги купил маленький аккордеон и за 1–2 года освоил нотную грамоту, и ни один студенческий вечер не обходился без моего аккордеона. Вспоминаю студенческие концерты, когда ведущий объявляет мой номер: «Вальс “Сказки Венского леса” Иоганна Штрауса на аккордеоне исполняет Иоган Нихтвашен». Johan Nichtwaschen — дословно — «неумытый»!