Древние боги майя, воплощенные в облике различных природных явлений, зверей, птиц и растений, взирали с небес и из укрытий на земле на свои бывшие владения и храмы, разбросанные и разделенные теперь государственными границами на территориях Мексики, Белиза, Гондураса и Гватемалы.
Майя прогнали с насиженных мест еще в XVI веке испанские конквистадоры и католическая церковь, запретившие не только религию и нехристианские обычаи, но и даже старинную письменность и разрушившие их древнюю культуру и цивилизацию.
В результате действий этих европейских миссионеров великий народ майя начал деградировать. Пришли в запустение и заросли джунглями их города, в том числе и великие города, в каждом из которых когда-то обитали сотни тысяч жителей, где высились огромные каменные ступенчатые храмы-пирамиды, на вершинах которых приносились посвященные богам жертвы. Потомки некогда великого народа, прославившегося своими достижениями в математике, строительстве, астрономии и агротехнике, теперь зачастую влачили жалкое существование, разбросанные небольшими сельскими общинами по маленьким деревням в глубине джунглей.
Одно из таких поселений майя расположилось неподалеку от реки, в северо-восточной части Гватемалы. Где-то дальше к северу проходила невидимая граница с Мексикой. Этой деревушке повезло в борьбе за выживание.
Несколько лет назад на эту землю по реке — единственной транспортной артерии, по которой можно было попасть в глубину джунглей, — добрались иностранные специалисты-добровольцы: агрономы, врачи, учителя. Они прибыли, чтобы бескорыстно предложить свою помощь этому народу и возродить его к современной жизни.
Пришельцы совместно с индейцами отвоевали у джунглей и расчистили большой кусок красной тропической земли, построив на нем поселок, что-то вроде объединенного культурно-медицинского центра. Общими усилиями была создана кофейная плантация и несколько полей, на которых выращивались кукуруза, тыквы, томаты, бобы, табак и даже хлопок. Иноземцы помогли местным жителям возродить древние ремесла майя, которые особенно славились в прошлом художественной резьбой по камню, живописью и керамическими расписными сосудами ручной лепки. Эти изделия находили широкий спрос среди туристов.
На берегу реки был построен импровизированный причал, что позволило организовать регулярное сообщение по воде с ближайшим городом, откуда начиналась уже автомобильная дорога. При наличии средств можно было заказать и вертолетный рейс. Появилась в поселке и собственная моторная лодка, которая использовалась в основном для выездов в индейские деревни вдоль реки по экстренным вызовам.
В настоящее время поселок представлял из себя несколько длинных разборных бараков из оцинкованного гофрированного железа и дюралюминиевых листов, ряд небольших деревянных административных построек и три навеса на столбах, покрытых пальмовыми листьями. Один из них использовался для проведения занятий, второй — для сушки сельскохозяйственной продукции, а третий — для хранения и защиты от тропических дождей и солнца разной сельскохозяйственной и дорожно-строительной техники. Все эти сооружения по периметру были окружены сетчатым металлическим забором на деревянных столбах для защиты от хищных и обычных зверей, поодиночке и группами почти ежедневно из любопытства подходивших сюда из джунглей. По низу была проложена густая спираль колючей проволоки, чтобы не проползли змеи, у которых весьма нежное и чувствительное брюшко.
Правда, все эти укрепления мало помогали, ибо лазеек и щелей было достаточно. Особенно донимали наглые, вороватые и вездесущие обезьяны и стаи крикливых и шаловливых попугаев.
Помимо нерегулярного сообщения по реке и изредка на вертолете, постоянная связь с внешним миром поддерживалась по рации, а над одним из домов была водружена антенна спутниковой связи, позволявшая даже принимать телепередачи, в том числе из США.
И вот однажды, уже во второй половине дня, когда завершилось время традиционной для тропиков полуденной сиесты, под одним из навесов, в относительной прохладе, шел урок испанского языка. В передней части открытого зала высилась обычная черная школьная доска, установленная на ножках. Перед доской стоял небольшой, грубо сколоченный стол и столь же непритязательная по дизайну и исполнению самодельная табуретка. Еще дальше просторное и свободно продуваемое помещение перегораживали несколько рядов столов и лавок. За ними сидело почти два десятка учеников разного возраста, по внешнему виду которых можно было бы сразу определить потомков древнего и гордого народа майя, составлявшего более половины двенадцатимиллионного населения Гватемалы.
Возле классной доски стояла их учительница, явно не местного вида, не прирожденная обитательница джунглей. Очень высокая, стройная, молодая, на вид не старше двадцати пяти лет, с гладкой смуглой кожей, но зато с льняными, неровно постриженными выгоревшими волосами и большущими зелеными глазами. Одета она была в свободные шорты до колен, сандалии на босу ногу и какую-то цветастую хлопковую распашонку, похоже местного индейского производства, судя по рисунку на груди.
