Шторм
Голова раскалывалась. Чувствовал себя зверем, запертым в клетке. Я не мог понять, что происходит, и это дико бесило. Белицкий не брал трубку уже полдня, и это значило одно из двух. Либо приняли менты, либо уже в земле. И я не знаю, какой из вариантов был бы более подходящим.
У входа в клуб пятеро охранников, при мне несколько стволов, но даже так я не чувствовал себя в безопасности. Сколько раз приходилось выбираться из передряг, сколько раз оказывался в шаге от гибели – ещё ни разу меня так не раздирало изнутри.
Каждый раз я выходил сухим из воды. За каждым крутым поворотом и спуском ждал ещёе более высокий подъем. Чуйка никогда не подводила меня. И сейчас моё нутро взвывало от предчувствия чего-то страшного. Того, что уже не исправишь. Не решишь.
Стиснул виски пальцами. Телефон зазвонил. Гаспар.
- Говори.
Прикрыл глаза, надавливая на них пальцами. В динамике раздался хриплый, немного торопливый голос моего водителя.
- Шторм, тут х*рня какая-то происходит. Парней обстреляли, товар забрали. Белицкого менты приняли. Повсюду облавы, на рестораны на Центральной налеты. Войну нам объявили, походу…
Взрыв. Такой, что едва не разметало на куски по комнате. Сжал виски, пытаясь успокоиться.
- Кто, Гаспар? Кто мог пойти на это?!
- Не знаю, Шторм. Но тот, кто это сделал, имеет крупные подвязки с властями. Им помогают.
Да я и сам это знал. У меня весь город в кармане. Губер, прокурор. Сколько лет работаю, никогда такого не было. У нас договор – мои ребята работают по правилам, без произвола и крови, а менты не трогают нас. Много лет всё было мирно и спокойно, но эти пару месяцев на голову сыпятся подставы и проблемы. И делает их кто-то извне.
- Ты где сейчас?
- На Островского.
- Заедь за мной, я в «Эре». Ты Олю не видел?
- Нет, два дня назад, как отвёз её домой и всё, больше не видел.
Бросаю трубку, внутри все скручивает в узел тугой. Случилось что-то.. Нутром чую - не в порядке она. Два дня уже найти не могу. Весь город прошерстил, нет нигде. И как назло людей почти не осталось, чтобы развернуть полноценные поиски. Сам колесил по городу, только толку никакого.
Лёля, девочка моя… Если бы случилось что, она бы позвонила… уверен, что нашла бы способ выйти на меня. Успокаиваю себя, а у самого зверь внутри рвёт и мечет. Скулит, паскуда, чувствует, что дело дрянь. Твою мать! Ещё и с*ка какая-то затаилась. То подставы моим парням с убийствами и грабежами, то теперь налёты на наш товар. Найду, урою!
Выхожу из кабинета и спускаюсь вниз. Зал пуст, только девчонки у пилона репетируют. Клуб откроется только через пару часов.
Эля у барной стойки наводит порядок. Из кабинета выходит Антон.
- Ты как, брат? – управляющий клубом пожимает мне руку. В его глазах страх. Боится, что и клуб отберут у меня. Не хочет остаться без работы. Вот только х*р я им отдам свои точки. Тот, кто полез на меня либо псих, либо человек с огромным самомнением. В любом случае, ему ничего не светит.
- Олю увидишь, звони мне.
Он хмурится.
- Так и не нашли?
Внутри снова сжимает спираль. Я даже вслух не могу произнести это слово. То, что крутится в голове последние два дня.
- А родители её? Не знают?
- Да от матери её толку нет. Бухает, как сволочь. Она и имени её не помнит…
- Черт, брат, ты же знаешь, всё что нужно сделаю..
- Спасибо, - жму ему руку, замечаю подъехавший ко входу в клуб джип Гапара.
Выхожу на улицу и, щурясь от яркого света, подкуриваю. Никотин заполняет лёгкие, царапая их. Два дня на иголках. И сейчас должен думать о той мрази, что устроила мне проблемы. Должен пацанов своих из-за решётки вытягивать, а у меня из рук всё сыпется. О ней об одной только мысли. И, бл*ть, понимаю, случись с ней что... сдохну ведь. Просто нахр*н потеряю вектор жизни, потеряю смысл. Если её нет – то пох*р на все. Пусть приходит, забирает клубы, магазины - всё отдам, если это вернет мне её.
Хотелось орать. Выть волком от удушающего чувства беспомощности. Я, бл*ть, как маленький потерянный мальчик... и я, с*ка, не знаю, как взять себя в руки и начать выбираться из этого дерьма.
Полгода вместе. Шесть месяцев чистого кайфа и ощущения, что весь мир у моих ног. Каждое утро, просыпаясь и в глаза её чистые смотря, подыхал от того, насколько сильно повяз в ней. Старый для неё, изуродованный грехами и шрамами. Она, как ангел, чистая, светлая. Ей всего девятнадцать, а мудрости столько... Она мой буфер. Там, где нужно, тушила злость мою, а где необходимо, поддерживала пыл. Всегда рядом. Мое продолжение. Моя жизнь. Сросся с ней. С мясом сросся. И теперь, когда её нет рядом, я будто недочеловек. Будто половины тела лишился.
Бл*ть. Снова накрывать стало. Выбросил сигарету в сторону. Сегодня в клубе на ночь остался – нет сил без неё дома быть. Мысли чёрные лезут в голову. Сколько раз хватался за калаш, уже хотел в тачку прыгнуть и помчаться к Дикому. Нахр*н у него там разнести всё в городе. Твою мать! Знаю ведь, что не он! Дикий, хоть и чокнутый, но на меня не полезет! Только больше кандидатов нет.
Они мне войну объявили. И видит Бог, я избегал ее до последнего. Не хотел лишней крови пролитой, и так много дерьма мои парни пережили. Я держался. Но больше не буду. Они покусились на самое дорогое. На то, что трогать нельзя. Каждая из тронувших её мразей ответит за это. Камня на камне не оставлю, пока не уничтожу всех. Пока не найду её. Пока не заберу.
