В. Т. Якушкин
Потомок древних исполинов
Пустыня отнюдь не самое гостеприимное место, но многие животные, обитающие там, и не подозревают об этом. Они приспособились к жизни в жаре и сухости, из-за чего приобрели своеобразный внешний вид и привычки.
Пожалуй, самыми колоритными представителями животного мира пустыни являются пресмыкающиеся, а среди них, конечно,— вараны. Ведя свою родословную от древних ящеров, они за последние несколько миллионов лет порядочно обмельчали, но и сегодня являются наиболее крупными из всех современных ящериц. Например, вараны с острова Комодо в Индонезии достигают трех с половиной метров в длину и весят 100—150 килограммов.
Единственный потомок древних исполинов, обитающий в СССР,— серый варан. Живет в пустынях Средней Азии, а в Казахстане его можно встретить на юге Чимкентской области. Почти полутораметровой длины, он производит довольно устрашающее впечатление, которое усиливается из-за сходства его раздвоенного языка со змеиным. Сила его челюстей такова, что он может перекусить палец человеку, а удар длинного, как хлыст, хвоста очень чувствителен. Все вараны хищники. Серый тоже не исключение: питается мелкими животными.
Я давно хотел сфотографировать такого экзотического «ящера». Поэтому весной 1986 года с удовольствием принял предложение поехать в пустыню Кызылкумы — тем более, что надеялся встретить там и других интересных животных.
Долгая и тряская дорога привела нас к зоологическому стационару. Весной пустыня полна ярких красок, но меняются они буквально на глазах. Утром любуешься барханами, красными от маков, а после обеда облик барханов уже другой — лепестки маков облетают.
...Несколько дней прошли в хлопотах, мы видели многих животных, но варана пока не встречали, хотя в этих местах он водился. Проезжавшие геологи рассказывали о «недавних встречах» с ним. При уточнении оказывалось, что один из них видел варана в прошлом году, другой — несколько месяцев назад. Эти сообщения несколько поубавили мой энтузиазм. Поставив себе более реальную задачу, я отправился на следующий день снимать птенцов в гнезде канюка-курганника.
Замаскировав среди кустов саксаула свой скрадок и настроив фотоаппарат с мощным телеобъективом, стал дожидаться прилета взрослых птиц с кормом. У хищных пернатых кормление малышей происходит всего три-четыре раза в день — из-за сложностей с добычей мелких животных,— поэтому, сфотографировав родителей, я немного расслабился, зная, что следующий их прилет будет не скоро. Однако не прошло и двадцати минут, как послышались какой-то шум и хлопанье крыльев. Осторожно выглянув, поначалу ничего не увидел. Взрослых птиц не было, а птенцы почему-то очень беспокоились, периодически расправляя крылья, будто перед полетом. Не видя пока причины их беспокойства, я еще раз заснял их и принялся рассматривать окрестности. Наведя объектив на ствол саксаула, вздрогнул от неожиданности: по стволу не особенно грациозно, но решительно ползла к гнезду крупная ящерица. «Варан»,— промелькнула мысль.
Гнездо канюков располагалось в развилке ветвей на высоте двух с половиной метров. В научной литературе я не находил сообщений, что эта ящерица способна лазать по деревьям на довольно значительную высоту. Но то, что наблюдаешь сам,— бесспорный факт. Варан дополз до развилки, в которой помещалось гнездо, и, казалось, призадумался, что же ему делать дальше. Ведь птенцы канюка уже были ростом со своих родителей и лишь немногим меньше самого варана.
«Ящер» словно критически оценивал ситуацию, но и отступать голодным ему, видно, не хотелось. Пробью в нерешительности несколько минут, он, цепляясь за ветки, пополз вокруг гнезда. Здесь под ним, да и в нем самом селились воробьи. Зная, что хищные птицы возле своих гнезд не охотятся, они не опасаются грозного соседства. Но вряд ли они могли ожидать, что появится варан и примется чинить разбой.
Воробьи, сидевшие на ближайших кустиках, дружно и громогласно зачирикали. Но «ящер», не внимая их протестам, просунул голову между веток и вытащил одно из воробьиных гнезд. Съев яйца, он швырнул его на землю и пополз к следующему. И так одно за другим. Сделав полный круг, варан осторожно спустился на землю, отдохнул и направился к ближайшей колонии песчанок. Эти пустынные грызуны, похожие на сусликов, тоже входят в его «постоянное меню». Но, сунувшись было в одну из нор, варан вдруг резко дернулся, вытащил голову, приподнялся и быстро засеменил прочь, неуклюже загребая ногами. Его, видимо, испугал шум проехавшей в это время машины.
Вечером при свете костра я стал рассказывать о своей встрече. Зоологи слушали меня с недоверием. За два последних месяца, дружно заявили они, здесь никто не видел варана, тем более лазающего. Тогда я их так и не убедил.
