– Фин Астор, могу я узнать, что вы решили касательно разграничения спорных земель? – окликнув министра иностранных дел Таримана, поинтересовался посол Белавии. На своем языке, разумеется.
– А-а, барон Орэт, мы еще не закончили полное обследование и оценку территории, придется вам немного подождать, – отозвался статный мужчина на белавском. – Надеюсь, вы нашли приемлемыми выделенные апартаменты и не будете в обиде за то, что в гостях пробудете немного дольше, чем планировали. Как только вопрос решится и чери Трант подпишет бумаги, вы первым об этом узнаете.
Посол сохранил вежливое выражение лица, хотя его одолевала досада. Он-то подождет, куда денется… Но сколько можно? Он тут уже неделю торчит среди этих дикарей! Орэт чувствовал себя в Таримане чрезвычайно неуютно. У него никак не получалось разобраться ни в системе титулования, ни в характере местных жителей. То ли дело у них в Белавии… Король так и именуется королем или его величеством, роль герцогов, маркизов, виконтов, графов и баронов в обществе тоже абсолютно понятна, их никак не спутать с простонародьем. А тут… Пойди пойми, где знать, а где быдло! Нет, положим, должность тоже вполне достаточно говорит о человеке… Но ведь эти дикари предпочитают обращаться не по титулу, не по должности, а по цвету глаз! Син – к синеглазым, фин – к людям с фиолетовыми очами, зел – с зелеными, чери – с черными и кори – соответственно с коричневыми. И среди каких-нибудь чери, например, могут встречаться как правитель Таримана и министр финансов, так и крестьянин или подметальщик улиц. Посол уже утомился вглядываться в чужие глаза. Дома он старался никогда не смотреть на собеседника прямо, лица изучал только украдкой или боковым зрением. При его прошлых должностях и положении врать доводилось много и часто, а это лучше делать так, чтобы собственный взгляд не выдал. Нет, глазами определенно лучше ни с кем не встречаться. Однако тут приходится!
Орэт посторонился, чтобы освободить проход фину Астору, а потом непроизвольно отступил еще на пару шагов назад. За министром иностранных дел в дверной проем кабинета, куда он не успел зайти, лениво прошествовала проклятая мурчиана. Неизменная спутница любого тариманца-мага.
Все местные жители рождались с даром к магии, но при этом с абсолютно пустым резервом, их сил не хватало на создание самого простого заклинания. И только в день совершеннолетия некоторые из них могли стать полноценными магами, если их избирала мурчиана. Эти животные выглядели как обычные котята во всем мире, но были гораздо умнее и сообразительнее и умели увеличиваться в размерах в несколько раз. До вступления в союз с человеком габариты менялись хаотично и неконтролируемо, после – по желанию самих кошек или по просьбе хозяина. Но чаще всего предпочтительной являлась укрупненная форма. В лице мурчианы тариманец получал не только практически бездонный резерв магических сил для подпитки плетений заклинаний, но и неуязвимого для магии зубастого и когтистого охранника с грацией и стремительностью огромной кошки. А еще возможность и самому трансформироваться для битвы, на небольшой промежуток времени став чуть выше, мускулистее, сильнее и быстрее. Натуральные оборотни! Однако хотя бы в мирное время тариманцы выглядели как обыкновенные люди.
Так что неприязнь посла в основном активно вызывали опаснейшие мурчианы. Им дозволялось практически все. Будь ты хоть обычный гость, хоть король соседней страны, а обязан во имя мира терпеть их выходки, не смея тронуть хоть пальцем, – табу. А эти твари словно чувствовали неприязнь. Они могли ни с того ни с сего куснуть, царапнуть, рыкнуть, напугав до полусмерти, или, наоборот, поластиться. Но к послу почему-то никто не ластился. Казалось, большие кошки платили взаимностью. Барон даже опасался поворачиваться к ним спиной. Впрочем, они и сами умели великолепно подкрадываться сзади и пугать.
Надо сказать, что среди тариманцев посол так и не нашел ни друзей, ни приятелей, ни просто людей, которые хотя бы мало-мальски вызывали у него симпатию. Его раздражала дисциплина местных, неукоснительное следование каким-то своим непонятным правилам и то некое высокомерие, с которым они смотрели на тех, кто слабее, но свободнее в поступках. Они очень ценили силу – будь то сила воли, сила магии или воинское мастерство, позволяющее выигрывать в борьбе или поединках на шпагах. Посол же не утруждал себя тренировками, любил вкусно и много поесть, выпить… Тьфу! Тут в качестве компании за стол и пригласить некого! Зря он, наверное, так обрадовался освободившейся должности, позволяющей напрямую накоротке разговаривать с королем Белавии, отправлять на его имя письма с помощью специальной зачарованной шкатулки, высказывать мнение, зря поспешил выдвинуть свою кандидатуру, зря сменил непыльное место в исполнительном комитете при министерстве на звание дипломата. Хотя вон у него знакомые в других странах просто благоденствуют, очень довольны и службой, и открывшимися возможностями. Надо было бы насторожиться и подумать – ведь не зря в дипмиссии в Таримане такая текучесть кадров. Кто подал в отставку (в основном мелкие сошки из служащих), кто погиб на дуэли с местными… Еще бы не погибнуть, если тут натуральный культ воинов! А кто-то ведь и пропал без вести или был убит не установленными лицами…
