Приближавшиеся шаги эхом отдавались от множества неровностей небольшой пещеры, в которой я оказался. Изо всех сил я постарался сесть, но только повалился на плечо, которое отозвалось тупой болью. Грубая веревка, связывавшая руки, саднила запястья. Сквозь огромную щель, образованную поломанной старой деревянной дверью и каменным полом, пробился мерцающий свет. Это был первый свет, виденный мной за последние несколько часов.
Дверь со скрипом отворилась.
В проходе стоял человек, озаряемый светом факела, который он держал в левой руке. Этот свет заставлял передвигаться по его лицу темные тени, особенно ту, что пролегала от полей широкой черной шляпы. Правый глаз человека закрывала широкая черная повязка.
Мужчина вошел, прихрамывая на одну ногу. Я быстро понял причину: его правая нога заканчивалась чуть ниже колена, замененная обветренным деревянным протезом.
Войдя, он притворил за собой дверь и вытащил еще один факел из петли на поясе. Запалив его, он поместил оба факела в подсвечники, установленные по обе стороны от двери. Света все еще было недостаточно, и по комнате плясали темные тени. Однако теперь я, по крайней мере, мог видеть.
Старый пират повернулся ко мне. Огни факелов освещали его черный силуэт, от чего он казался порождением тени. Его рука двинулась к кортику, висевшему на поясе, и я вздрогнул.
— Ты моряк, не так ли, мальчик? — спросил он. — Морской бриз не чужд твоей коже. Как и солнце. Но тебе далеко до меня, — он разгладил свою морщинистую, изъеденную морем, кожу, которая натянулась под его рукой. — Но все впереди. Так расскажи мне, маленький моряк, как давно ты плаваешь по морю?
Я подавил желание ответить. Этот взгляд, застывший в его глазах. Я знал, что он убьет меня. Мне часто рассказывали о пиратах. Беспощадных, кровожадных преступниках — убийцах и ворах. Того, кто попадал к ним в руки, ждала только смерть, если, разумеется, не было кого-то, кто готов был заплатить выкуп. Я видел это лично.
Пират угрожающе потряс саблей и посмотрел прямо мне в глаза.
— Ты думал, я приду с клинком наголо и просто зарежу тебя, да, мальчик? — спросил он. — Но мы могли сделать это, когда взяли твой корабль. Для нас не было бы проку тащить тебя весь этот путь только ради того, чтобы убить.
Я покачал головой.
— Я не думал, что вы просто убьете меня. Я ждал, и до сих пор жду, что вначале вы зададите мне вопросы, — я снова сглотнул, пытаясь унять дрожь в голосе. — Но вы все равно не узнаете от меня ничего полезного.
Пират медленно обнажил меч.
— Должен ли я убить тебя сейчас? Если ты не в состоянии принести мне пользу, конечно, — он рассмеялся. Несколько друзей, сидевших вокруг костра и обменивавшихся выпивкой, подхватили его хохот. — Ладно. Как тебя зовут?
— Зовут? — я был готов к вопросам. Но не к таким. Откинувшись на стену пещеры, я сел прямее. Я знал, что должен делать.
— Твое имя, мальчик. Это простой вопрос, — пират криво улыбнулся. Часть его зубов сверкала золотом, часть — вовсе отсутствовала.
— Мое имя никогда не произносится само по себе, — сказал я дрожащим голосом. — Только вместе с историей. Сказкой об артефакте — привязанном к моей душе не из-за храбрости, героизма или благодаря моим собственным усилиям. Артефакте, который вел меня от одного приключения к другому, оставляя за собой след разрушений.
Я долгое время смотрел на грязного пирата, заставляя мой внутренний взор вернуться к старым дорогам, которые я так старался забыть.
Я не знаю, каким именем нарекла меня моя мать.
Не знаю, потому что все, кто мог рассказать мне об этом — мертвы. Они убиты темным существом, демоном, которого называют Эсбил, спустя считанные дни после того, как я явился в этот мир.
Я был сиротой, покуда не встретил Перро. Но минул мой двенадцатый день рождения, и я снова остался один.
Перро неподвижно лежал на гостиничной кровати. Я отправился за помощью, но так и не нашел её. Только Эсбила.
— Где ты, мальчик?
Мальчик… мальчик… мальчик…? Его голос отражался от стен. Он сотрясал бревна домов, стоящих в той части города, и заставлял землю дрожать под моими ногами. Я окинул взглядом толпу, собравшуюся на рынке, ожидая, что люди замечутся в панике. Ибо как жители Врат Бальдура могут не реагировать на шум?
Но… ничего не случилось. Этот голос слышал только я? Неужели какая-то демоническая магия направляла его только в мои уши?
Мальчик… мальчик… мальчик…? Я не мог понять, откуда идет голос.
Судорожно, я метался туда-сюда, ища какую-нибудь подсказку, какое-то место, чтобы спрятаться. Человек, прислонившийся к двери кабака, оглядел меня сверху донизу. Очевидно, он решил, что я свихнулся. Быть может, он был прав.
Отголоски эха становились все громче.
Мальчик… мальчик… мальчик…!
Я бросился вниз по улице, проходившей мимо таверны, и уставился на небо. В тот момент все звуки слились в один жуткий грохот, который едва не сбил меня с ног.
Эсбил стоял в ста шагах от меня. На высоте тридцати футов. Я мог видеть огонь, горящий в его глазах, и блеск белых зубов.
Я знал — и это осознание будто погружало меня в холодную — что Эсбил тоже видит меня.
Я попытался бежать, но не смог. Казалось, словно мои ноги придавлены к земле весом огромного булыжника.
