Убийство не уважает традиций. Оно игнорирует чувства. Оно не берёт отпусков.
Поскольку убийство было её делом, Лейтенант Ева Даллас стояла в предрассветном холоде Рождественского утра, покрывая герметиком новенькие замшевые перчатки, которые были подарены ей мужем всего несколько часов назад.
Звонок поступил менее часа назад и спустя всего шесть часов после того, как она закрыла дело; дело, которое оставило её потрясённой и опустошённой. Её первое Рождество с Рорком началось не слишком воодушевляюще.
Хотя с другой стороны, для Судьи Харольда Уайнгера всё приняло намного более противный оборот.
Его тело было свалено мёртвой точкой на катке Рокфеллеровского Центра. Оно лежало лицом вверх и было расположено таким образом что бы его остекленевшие глаза могли смотреть на огромную праздничную ёлку, которая была Нью-Йоркским символом благожелательности к людям.
Тело было голым и уже имело глубокий оттенок синевы. Густая грива серебряных волос, некогда бывшая его отличительной чертой, была неаккуратно обрезана. И хотя лицо его было сильно разбито, для Евы не составило проблемы опознать его.
За десять лет, проведённых на службе в полиции, она множество раз сидела в его залах суда. Он казался ей солидным и уравновешенным человеком, который прекрасно понимал все скользкие юридические тонкости и имел уважение к букве закона.
Она склонилась над телом, чтобы получше разглядеть слова, которые были выжжены на его груди.
НЕ СУДИТЕ, ДА НЕ СУДИМЫ БУДЕТЕ
Она надеялась, что ожоги были нанесены после смерти, но сомневалась в этом.
Он был безжалостно избит, пальцы обеих рук сломаны. Глубокие раны вокруг его запястий и лодыжек указывали на то, что он был связан. Но не побои и не ожоги убили его.
Веревка, которую использовали в качестве удавки, всё ещё была обмотана вокруг его шеи, глубоко врезавшись в плоть. Ева решила, что мучали его долго, так как не было похоже, что шея сломана, а лопнувшие сосуды в его глазах и на лице говорили о медленном удушении.
— Он хотел, что бы Вы оставались живым как можно дольше, — пробормотала она. — Он хотел, чтобы Вы чувствовали всё это.
Присев на корточки, она стала изучать весело колебавшуюся на ветру записку, которая была прикреплена к паху тела судьи и выглядела, непристойной набедренной повязкой. Записка была сделана от руки — это был список имён, написанный аккуратными, квадратными, печатными буквами.
СУДЬЯ ХАРОЛЬД УАЙНГЕР
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ОБВИНЕНИЯ СТЕФАНИ РИНГ
ОБЩЕСТВЕННЫЙ ЗАЩИТНИК КАРЛ НЕЙССАН
ЖУСТИН ПОЛИНСКИ
ДОКТОР ШАРЛОТТА МИРА
ЛЕЙТЕНАНТ ЕВА ДАЛЛАС
— Приберёг меня напоследок, Дейв?
Она узнала стиль: ликование от причинения боли, за которой следует медленная и мучительная смерть. Дэвид Палмер наслаждался своей работой. Его эксперименты, как он назвал их, когда Ева наконец поймала его три года назад.
К тому времени, когда она засадила его в клетку, на его счету было восемь жертв, и обширная картотека дисков, на которых были запротоколированы его работы. С тех пор он отбывал восемь пожизненных сроков, которые Уайнгер определил ему, в тюрьме строгого режима для умственно отсталых.
— Но ты вышел, да, Дейв? Это дело твоих рук. Пытки, унижения, ожоги. Выброс тела в публичном месте. Это не подражатель… Упаковывайте его, — приказала она и устало поднялась на ноги.
Да, не похоже было, что последний день декабря 2058 года пройдёт слишком празднично.
Добравшись до машины, Ева включила печку на полную мощность, содрала перчатки и потёрла лицо руками. Она должна была бы войти в систему и подать свой рапорт, но дело не могло ждать, пока она доберётся до домашнего офиса. Будь всё проклято, но она не собиралась провести Рождество в Центральном Полицейском Управлении.
Она воспользовалась закрытой линией, чтобы связаться с Диспетчером и договориться о том, что бы каждый, чьё имя было в том списке был предупреждён относительно возможной опасности. Рождество или нет, но она велела к каждому из них приставить охрану.
Она вела машину и связалась со своим компьютером:
— Компьютер, статус на Дэвида Палмера, обитателя Рексал, исправительного учреждения для умственно отсталых.
В работе…. Дэвид Палмер, приговоренный к восьми последовательным пожизненным срокам заключения во вне-планетном учреждении Рексал, объявлен сбежавшим во время транспортировки в тюремную больницу, девятнадцатого декабря. Ведётся розыск.
— Полагаю, Дейв решил вернуться домой на праздники. — Она заметила дирижабль и нахмурилась. Он совершал круизный полёт над городом, врываясь в рассвет Рождественскими мелодиями. Да пошли бы эти ангельские глашатаи, подумала Ева и позвонила своему начальнику.
— Сэр, — сказала она, когда лицо Уитни появилось на экране. — Простите, что беспокою Вас в Рождество.
— Мне уже сообщили о Судье Уайнгере. Хороший был человек.
— Да, сэр, таким он и был. — Она заметила, что Уитни был одет во что-то толстое, ярко-бордового цвета, и предположила, что наверняка это был подарок его жены. Рорк тоже всегда делал ей причудливые подарки, и она задалась вопросом, был ли Уитни столь же озадачен ими, как обычно бывала она. — Его тело было отправлено в морг. У меня есть официальное заключение и теперь я на пути к моему домашнему офису.
