Поэма горы

Поэма горы

Марина Ивановна Цветаева (1892 – 1941) – великая русская поэтесса, творчеству которой присущи интонационно-ритмическая экспрессивность, пародоксальная метафоричность.

Жанр: Поэзия
Серии: Марина Цветаева. Собрание сочинений в 7 томах (`Терра`) №3, Цветаева, Марина. Поэмы
Всего страниц: 2
ISBN: 5-300-01389-7
Год издания: 1997
Формат: Полный

Поэма горы читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Liebster, Dich wundert

die Rede? Аllе Scheidenden

reden wie Тrunkеnе und

nehmen gerne sich festlich...

Holderlin[1]

Посвящение

Вздрогнешь – и горы с плеч,

И душа – горе.

Дай мне о горе спеть:

О моей горе!


Черной ни днесь, ни впредь

Не заткну дыры.

Дай мне о горе спеть

На верху горы.

1

Та гора была, как грудь

Рекрута, снарядом сваленного.

Та гора хотела губ

Девственных, обряда свадебного


Требовала та гора.

– Океан в ушную раковину

Вдруг-ворвавшимся ура!

Та гора гнала и ратовала.


Та гора была, как гром!

Зря с титанами заигрываем!

Той горы последний дом

Помнишь – на исходе пригорода?


Та гора была – миры!

Бог за мир взымает дорого!

Горе началось с горы.

Та гора была над городом.

2

Не Парнас, не Синай —

Просто голый казарменный

Холм. – Равняйся! Стреляй!

Отчего же глазам моим

(Раз октябрь, а не май)

Та гора была – рай?

3

Как на ладони поданный

Рай – не берись, коль жгуч!

Гора бросалась под ноги

Колдобинами круч.


Как бы титана лапами

Кустарников и хвой —

Гора хватала зa полы,

Приказывала: стой!


О, далеко не азбучный

Рай – сквознякам сквозняк!

Гора валила навзничь нас,

Притягивала: ляг!


Оторопев под натиском,

– Как? Не понять и днесь!

Гора, как сводня – святости,

Указывала: здесь...

4

Персефоны зерно гранатовое!

Как забыть тебя в стужах зим?

Помню губы, двойною раковиной

Приоткрывшиеся моим.


Персефона, зерном загубленная!

Губ упорствующий багрец,

И ресницы твои – зазубринами,

И звезды золотой зубец...

5

Не обман – страсть, и не вымысел,

И не лжет, – только не дли!

О когда бы в сей мир явились мы

Простолюдинами любви!


О когда б, здраво и попросту:

Просто – холм, просто – бугор...

(Говорят – тягою к пропасти

Измеряют уровень гор.)


В ворохах вереска бурого,

В островах страждущих хвой...

(Высота бреда – над уровнем

Жизни.)

– Нa те меня! Твой...


Но семьи тихие милости,

Но птенцов лепет – увы!

Оттого что в сей мир явились мы —

Небожителями любви!

6

Гора горевала (а горы глиной

Горькой горюют в часы разлук),

Гора горевала о голубиной

Нежности наших безвестных утр.


Гора горевала о нашей дружбе:

Губ – непреложнейшее родство!

Гора говорила, что коемужды

Сбудется – по слезам его.


Еще говорила гора, что табор —

Жизнь, что весь век по сердцам базарь!

Еще горевала гора: хотя бы

С дитятком – отпустил Агарь!


Еще говорила, что это – демон

Крутит, что замысла нет в игре.

Гора говорила, мы были немы.

Предоставляли судить горе.

7

Гора горевала, что только грустью

Станет – что ныне и кровь и зной.

Гора говорила, что не отпустит

Нас, не допустит тебя с другой!


Гора горевала, что только дымом

Станет – что ныне: и мир, и Рим.

Гора говорила, что быть с другими

Нам (не завидую тем другим!).


Гора горевала о страшном грузе

Клятвы, которую поздно клясть.

Гора говорила, что стар тот узел

Гордиев – долг и страсть.


Гора горевала о нашем горе —

Завтра! Не сразу! Когда над лбом —

Уж не memento[2], а просто – море!

Завтра, когда поймем.


Звук... Ну как будто бы кто-то просто,

Ну... плачет вблизи?

Гора горевала о том, что врозь нам

Вниз, по такой грязи —


В жизнь, про которую знаем все мы:

Сброд – рынок – барак.

Еще говорила, что все поэмы

Гор – пишутся – так.

8

Та гора была, как горб

Атласа, титана стонущего.

Той горою будет горд

Город, где с утра и до ночи мы


Жизнь свою – как карту бьем!

Страстные, не быть упорствуем.

Наравне с медвежьим рвом

И двенадцатью апостолами —


Чтите мой угрюмый грот.

(Грот – была, и волны впрыгивали!)

Той игры последний ход

Помнишь – на исходе пригорода?


Та гора была – миры!

Боги мстят своим подобиям!

........................……………….

Горе началось с горы.

Та гора на мне – надгробием.

9

Минут годы, и вот означенный

Камень, плоским смененный, снят[3].

Нашу гору застроят дачами, —

Палисадниками стеснят.


Говорят, на таких окраинах

Воздух чище и легче жить.

И пойдут лоскуты выкраивать,

Перекладинами рябить,


Перевалы мои выструнивать,

Все овраги мои вверх дном!

Ибо надо ведь – хоть кому-нибудь

Дома– в счастье, и счастья в дом!


Счастья – в доме! Любви без вымыслов!

Без вытягивания жил!

Надо женщиной быть – и вынести!

(Было-было, когда ходил,


Счастье – в доме!) Любви, не скрашенной

Ни разлукою, ни ножом.

На развалинах счастья нашего

Город встанет – мужей и жен.


И на том же блаженном воздухе,

– Пока можешь еще – греши! —

Будут лавочники на отдыхе

Пережевывать барыши,


Этажи и ходы надумывать,

Чтобы каждая нитка – в дом!

Ибо надо ведь – хоть кому-нибудь

Крыши с аистовым гнездом!

10

Но под тяжестью тех фундаментов

Не забудет гора – игры.

Есть беспутные, нет беспамятных:

Горы времени – у горы!


По упорствующим расселинам

Дачник, поздно хватясь, поймет:

Не пригорок, поросший семьями, —

Кратер, пущенный в оборот!


Виноградниками Везувия

Не сковать! Великана льном

Не связать! Одного безумия

Уст – достаточно, чтобы львом


Виноградники заворочались,

Лаву ненависти струя.

Будут девками ваши дочери

И поэтами – сыновья!


Дочь, ребенка расти внебрачного!

Сын, цыганкам себя страви!

Да не будет вам места злачного,

Телеса, на моей крови!


Тверже камня краеугольного,

Клятвой смертника на одре:

– Да не будет вам счастья дольнего,

Муравьи, на моей горе!


В час неведомый, в срок негаданный

Опознaете всей семьей

Непомерную и громадную

Гору заповеди седьмой!

Послесловие

Есть пробелы в памяти, бельма

На глазах: семь покрывал...

Я не помню тебя – отдельно.

Вместо черт – белый провал.


Еще от автора Марина Ивановна Цветаева
Сказка матери

`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.


Сказки матери

Знаменитый детский психолог Ю. Б. Гиппенрейтер на своих семинарах часто рекомендует книги по психологии воспитания. Общее у этих книг то, что их авторы – яркие и талантливые люди, наши современники и признанные классики ХХ века. Серия «Библиотека Ю. Гиппенрейтер» – и есть те книги из бесценного списка Юлии Борисовны, важные и актуальные для каждого родителя.Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – русский поэт, прозаик, переводчик, одна из самых самобытных поэтов Серебряного века.С необыкновенной художественной силой Марина Цветаева описывает свои детские годы.


Дневниковая проза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Повесть о Сонечке

Повесть посвящена памяти актрисы и чтицы Софьи Евгеньевны Голлидэй (1894—1934), с которой Цветаева была дружна с конца 1918 по весну 1919 года. Тогда же она посвятила ей цикл стихотворений, написала для неё роли в пьесах «Фортуна», «Приключение», «каменный Ангел», «Феникс». .


Мой Пушкин

«… В красной комнате был тайный шкаф.Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль».Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил.Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета ...».


Проза

«Вся моя проза – автобиографическая», – писала Цветаева. И еще: «Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком». Написанное М.Цветаевой в прозе – от собственной хроники роковых дней России до прозрачного эссе «Мой Пушкин» – отмечено печатью лирического переживания большого поэта.


Рекомендуем почитать
Речная нимфа

Авантюрист-южанин Пирс Кингстон любил женщин — и женщины платили ему тем же. Все… кроме одной. Кроме отчаянно независимой Жоржетты Пакуин, девчонки-сорванца, одинаково привлекательной и в мужском костюме, и в роскошном платье. Жоржетта решилась преподать Пирсу жестокий урок — кокетничая с ним и флиртуя, она надеялась заставить его страдать. Однако иногда игра в любовь может превратиться в любовь подлинную, а легкомысленная и невинная обольстительница способна запутаться в сетях, которые сама же раскинула…


Жил да был «дед»

Повесть молодого ленинградского прозаика «Жил да был «дед»», рассказывает об архангельской земле, ее людях, ее строгой северной природе.


Повторение судьбы

Первая книга Януша Л. Вишневского «Одиночество в Сети» стала европейским супербестселлером. Осенью 2006 года вышла в свет экранизация романа, и за первый месяц проката в Польше фильм обогнал по сборам все голливудские новинки.В своем новом романс Вишневский с присущей ему тонкостью рассказывает историю двух людей – на этот раз о самоотверженности и жертвенности, о выборе между любовью и одиночеством. Создавая современную семейную сагу, Вишневский остается верен знакомому но «Одиночеству в Сети» восхищению наукой и знанием – подсматривает и анализирует мир с различных перспектив в поисках ответа на самый важный, с его точки зрения, вопрос: как правильно прожить лишь единожды данную нам жизнь?Случайные связи не должны быть причиной развала крепких семей… Это точка зрения Вишневского? Наверное, да.


Невинная обольстительница

На все готова добродетельная Вивианна Гринтри, чтобы убедить несговорчивого сэра Оливера Монтгомери взять под защиту маленьких сирот.Она даже решилась брать «уроки обольщения» у знаменитой куртизанки, лишь бы добиться благорасположения жестокосердного лорда.Но чем обернется осуществление ее плана?Какие тайны откроются благодаря этим «урокам»? И устоит ли Монтгомери перед чарами невинной обольстительницы?


Поэма конца

Марина Ивановна Цветаева (1892 – 1941) – великая русская поэтесса, творчеству которой присущи интонационно-ритмическая экспрессивность, пародоксальная метафоричность.


Федра

Марина Ивановна Цветаева (1892 – 1941) – великая русская поэтесса, творчеству которой присущи интонационно-ритмическая экспрессивность, пародоксальная метафоричность.


Попытка комнаты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Приключение

Марина Ивановна Цветаева (1892 – 1941) – великая русская поэтесса, творчеству которой присущи интонационно-ритмическая экспрессивность, пародоксальная метафоричность.