Сергей Жемайтис
Подземное путешествие Алеши Перца
Журнал «Юный натуралист», 1959, № 6–8, 10[1]
Рис. Л. СМЕХОВА
Дежурный
Алеша Перец дежурил на пришкольном участке. День выдался жаркий, и он коротал томительные минуты под крышей соломенного дворца. Это было удивительное сооружение из соломы и жердей, как две капли воды похожее на жилища папуасов, описанные в дневниках Миклухо-Маклая.
— Нет, в такую погоду невозможно работать, — решительно сказал Алеша и облегченно вздохнул.
Но тут его внимание привлекло жужжание, и он посмотрел на куст пионов возле входа. По красным и белым цветам ползали шмели и пчелы, вызолоченные пыльцой. Он заметил также, что насекомые бесконечной цепочкой проносились над головой, влетали в дверь, а вылетали в окно. По саду деловито сновали скворцы. На дорожке между грядок появились воробьи и принялись купаться в песке. В окне по веревочкам вились вьюнки. Алеша увидел, как шевельнулся усик вьюнка и замер, прижавшись к веревочке.
— Движется. Вот здорово! — удивленно проговорил Алеша и начал быстро перелистывать тетрадь.
Он открыл разграфленную страницу: на ней печатными буквами было написано: «Темы научных работ».
Под темой «Жизнь летучих мышей» он торопливо написал: «Выяснить, почему двигаются усики у вьюнков».
В это время над кустами штамбовых роз, окаймлявших дорожку, рассекавшую сад на две половины, показалась голова, покрытая пестрым носовым платком с узелками на углах.
Учитель биологии пел, видимо наслаждаясь звуками своего голоса.
Платочек исчез, и от самой земли глухо и печально донеслись слова:
— Где дежурный, что он делает под тихой сенью дворца?
Алеша торопливо раскрыл журнал наблюдений, поставил к стенке взятый было веник и, присев к бочке, сделал вид, что погружен в работу. Тереха, школьный пес, повел ухом: он знал, что этот голос предвещал ему позорное изгнание из приятного местечка, но, тяжело вздохнув, не тронулся с места.
Учитель шагнул через порог. Это был очень высокий, очень худой и, видно, очень добрый человек, хотя сейчас его голубые глаза гневно сверкали под стеклами очков, а чисто выбритое лицо с полоской липкого пластыря возле уха побагровело.
Тереха, не издав ни звука, как тень, скользнул через порог. Алеша встал и изобразил на своем лице радость и в то же время легкий испуг.
— Ах, это вы, Павел Николаевич? Здравствуйте, с приездом. Как прошла конференция?
— Здравствуйте. Хорошо. Извините, что побеспокоил, — он бросил взгляд на чистые листы журнала и продолжал: — Пока вы здесь занимаетесь размышлениями, наш сад, — он повысил голос и повторил: — наш сад пожирает тля. Возможно, вы об этом и думаете, сидя в тиши?
— Тля?! Доедает сад? — Алеша побледнел.
— Пожирает розы! — уточнил учитель.
Алеша облегченно вздохнул.
— Ах, тля, вы говорите, на розах. Наверное, на Славе пионеров?
— Да, уважаемый, именно на этом сорте, созданном вашими друзьями. И вы… — учитель умолк.
— И я участвовал в создании этой розы! — обиделся Алеша.
— Ты? То есть вы. Участвовал?
— Да, я собирал пыльцу…
— Допустим, что это так. Когда-то ты, то есть вы, более или менее участвовали в серьезной работе. — Учитель снова покосился на чистые листы. — Но теперь что произошло с вами?
— Павел Николаевич, — робко произнес Алеша. Больше всего мальчика обидело то, что учитель называет его на «вы», как незнакомого человека. — Вы сами разрешили оставить этих тлей на нижней ветке.
Павел Николаевич снял очки и вытер лицо платком.
— Да, да, да! Опыт ведет Солоницына?
— Ну да, Наташка, — весело подтвердил Алеша. — А вы говорите, пожирают. Это научный опыт.
Павел Николаевич явно смутился. Ему было очень неприятно, что он погорячился и обидел мальчика. Чтобы хоть сколько-нибудь загладить свою вину, он подошел к Алеше, похлопал его по плечу и спросил:
— Ну, как твои дела, товарищ Перец?
— Вообще ничего… — уклончиво ответил Алеша.
— Ну, а точнее? Ты, насколько мне не изменяет память, изучаешь жизнь летучих мышей? Тема интереснейшая, но необычайно трудная. Жизнь этих полезнейших животных еще недостаточно изучена. Я сам мальчишкой пытался заполнить этот пробел, у меня было целое гнездо летучих мышей. Удивительно прожорливые они, поедают огромное количество насекомых.
Теперь смутился Алеша. Потупясь он свертывал в трубочку чистый лист журнала своих научных наблюдений.
— Опять заменил тему? — догадался учитель. — Вначале ты работал с розами, это был самый удачный период твоей деятельности — ты вместе со своими друзьями получил несколько новых сортов роз. Потом пошло хуже. Ты всегда находишь великолепные темы для работ и тут же их бросаешь…
Алеша молчал потупясь. Он уже не раз слышал все это от учителя, в душе соглашался с ним, давал себе слово быть таким же упорным, как Павел Николаевич, который десять лет возится со своими почвенными бактериями и уже сделал сто тысяч опытов, и пока не видно им конца.
— Да, что же мы сидим? — сказал учитель, вскакивая. — Пошли-ка со мной.
Когда они переступили порог, учитель заглянул в огорченное лицо мальчика, сказал ему, плохо скрывая волнение:
— Сегодня должен сказаться результат моего нового опыта.
Пройдя несколько метров, он свернул к посевам и пошел между ними, по привычке осматривая каждую делянку.