Пролог
Красноярск, cентябрь 1963 года
У разрушенной стены храма, за которой когда-то располагался алтарь, работал старенький экскаватор – таскал из ямы каменистую землю и кидал в сторону. Когда ковш в очередной раз опустился, раздался негромкий скрежет.
Экскаваторщик выскочил из кабины и заглянул в яму. Подошли еще несколько человек. Кто-то спросил:
– Что там?
– Только бы не труба… – забеспокоился экскаваторщик.
Пожилой рабочий в твидовой кепке присел у самого края.
– Не-е-е… Крышка какая-то. – Он обернулся и сказал парню в стройотрядовской куртке: – Ну-ка, студент, глянь, что там.
Парень спрыгнул в траншею, топнул по крышке, поднял голову и доложил:
– Железная!
К нему спустился рабочий с лопатой и, ни слова не говоря, стал копать. В траншею сбросили ломик. Один за другим туда слезли еще трое парней.
Минут через двадцать всем стало ясно, что на дне ямы лежит большой металлический ящик. Его подцепили стропами и вытащили ковшом на поверхность.
Рабочий в кепке сказал:
– Кажись, ты его клыком зацепил.
Экскаваторщик присел возле ящика. Сквозь рваный металл виднелось лакированное дерево. Поднявшись на ноги, он побледнел:
– Кажись, там внутри гроб…
Его сразу оттеснили любопытствующие. Между завальцованными жестяными листами вклинилось лезвие топора. Крышка слетела, под ней действительно оказался дубовый лакированный гроб.
– Надо бы милицию вызвать… – пожилой рабочий снял кепку и почесал в затылке.
Вперед вышла женщина лет сорока.
– При чем здесь милиция? Гроб дореволюционный, буржуйский. Нужно в крайком сообщить. – Она похлопала по спине стройотрядовца, который откапывал ящик: – Валера, беги к телефону-автомату. Звони в справочное. Узнаешь номер крайкома – туда сообщи. Все расскажешь – пусть решают, кого поставить в известность. У тебя есть двухкопеечные? – не дожидаясь, пока тот отыщет монетки, протянула ему две.
Валера взял деньги и убежал.
– А вы кто такая? – спросил экскаваторщик.
– Я куратор студенческой группы из пединститута. Мы ваши шефы. Грузим битый кирпич.
Рабочий кивнул на руины:
– Красивая церковь была. Зачем только сломали…
– Мы наш, мы новый мир построим… – убедительно заявила кураторша.
– Кто был ничем, тот станет всем! – закончил за нее какой-то студент.
Взгляды снова устремились на гроб.
– Может, откроем? – предложил тот, что был с топором, и, не дожидаясь ничьего разрешения, сунул лезвие в щель, нажал и без усилия откинул деревянную крышку.
Все, кто стоял рядом, не сговариваясь, отпрянули.
В гробу лежал светловолосый мужчина. Яркий луч сентябрьского солнца заиграл на золоченом мундире и красной муаровой ленте, что тянулась от левого плеча через всю его грудь. Высокий воротник упирался в белое худое лицо.
Кто-то прошептал:
– Будто вчера помер…
Один из тех, кто копал, объяснил:
– Лежал глубоко. Там, в траншее, – ледник.
Кураторша сорвала со своей шеи платок и накинула его на лицо мертвого офицера. Пожилой рабочий снял кепку, склонил голову и с почтением приблизился к гробу. Вслед за ним ближе подошли остальные. Все увидели шпагу, лежавшую возле мертвого тела, у шеи, на черной шелковой ленте – крест, на правой стороне груди – тусклый металлический восьмигранник, напоминавший звезду.
Расталкивая народ, примчался Валерка:
– Едут!
На строительную площадку уже прибыл грузовик, из него посыпались деловитые сотрудники милиции.
– Граждане! Разойдемся!
Скоро они оттеснили рабочих. Грузовик сдал назад. Крышку гроба закрыли, а сам гроб подняли в кузов. Туда же влезли все блюстители правопорядка. Автомобиль тронулся.
Валерка сорвался с места и зацепился за борт. Опасаясь, что студент окажется под колесами, его подхватили и втащили наверх.
Грузовик набрал скорость и тут же скрылся из виду.
Рука, поросшая рыжими волосками, уверенно легла на анкетный лист. Дайнека вздрогнула и дописала начатое слово на пальце менеджера по персоналу. Поморщившись, мужчина достал платок и принялся демонстративно стирать чернила.
– Простите, – сказала Дайнека.
– Пустяки, – ответил менеджер, забрал анкету и вернулся к столу.
В тишине кабинета скрипнуло кресло.
Дайнека сидела у конторки для посетителей. Над ней опасно громоздился шкаф, заставленный тяжелыми папками. В комнате было много таких шкафов. Представив, что в них хранятся тысячи бесполезных бумаг, Дайнека почувствовала неодолимую скуку, верный признак несовместимости с окружающей обстановкой.
Наткнувшись на пристальный взгляд менеджера, она быстрым движением поправила юбку и села подчеркнуто прямо.
– Послушайте, я могу пойти вам навстречу, – заговорил он и, посмотрев на часы, многозначительно улыбнулся. – У меня скоро обед, и есть ключи от комнаты отдыха. Думаю, мы сумеем договориться.
«Гад», – подумала Дайнека и молча встала со стула.
За дверью ждала вторая претендентка на место стажера рекламного агентства. Испугавшись угрюмой решительности, с которой Дайнека вышла из кабинета, она отступила в сторону и немного замешкалась, прежде чем решилась войти.
У менеджера по персоналу оставался еще один шанс быть понятым.
