На перроне шел дождь. Анна подняла воротник и взяла у проводницы свой чемодан.
— Хорошего отдыха! — сказала проводница и захлопнула вагонную дверь.
Рассчитывая по прибытии на теплую черноморскую погоду, теперь Анна стояла в темноте под беспросветным дождем. Поезд тронулся и, набирая ход, устремился к Черному морю. В поселок Придивный, где был ее санаторий, поезда не ходили.
Анна покатила свой чемодан к вокзалу. Там ее обогнал крупный темноволосый мужчина, открыл тяжелую дверь и придержал, чтобы пропустить Анну вперед. Списав его любезность на свой жалкий вид, она молча кивнула, однако, заметив, что в зале ожидания пусто, спросила:
— Не знаете, где автобусная остановка?
Мужчина махнул рукой:
— Слева от центрального входа! Первая маршрутка придет в шесть тридцать пять.
— А сколько сейчас?
Он поднял глаза и посмотрел на вокзальные часы:
— Без четверти три. Вы с поезда?
— Зачем спрашивать, если видели меня на перроне.
— Должны бы знать, во сколько прибывает ваш поезд.
— Я никому ничего не должна, — отрезала Анна и добавила несколько мягче: — Проснулась за несколько минут до прибытия, ничего не успела сообразить.
— Отдыхающая…
— А что в этом плохого?
— Ничего, — мужчина рассеянно огляделся, потом спросил: — Вам куда?
— В каком смысле?
— Дом отдыха… Санаторий… Или что там у вас?
— Санаторий «Жемчужный».
— Это в Придивном. Я тоже еду туда. Могу подвезти.
— Вы на машине? — удивилась она. — Но ведь вы только что с поезда.
— Я встречающий.
— И где же те, кого вы встречали?
Мужчина неожиданно обозлился:
— Короче, едете или нет? Между прочим, ценник у привокзальных бомбил стартует с трех тысяч рублей.
— Еду!
Он взял ее чемодан, они пересекли зал ожидания и вышли на привокзальную площадь, которая «по совместительству» служила автомобильной парковкой. Дождь кончился, и над частной застройкой засеребрилась тонкая полосочка неба.
— Светает… — Мужчина щелкнул брелоком, подошел к белому внедорожнику и сунул чемодан в багажник. Усевшись в машину, пристегнул ремень безопасности и покосился на Анну, которая устроилась рядом: — Меня зовут Николай.
— Меня Анна.
— Москвичка?
— С чего вы решили?
— Москвичей сразу видно.
— И чем же мы отличаемся от других?
— Резкие, злые, суетливые, — Николай тронул машину. — Не обижайтесь, это обобщенное мнение. Где москвичи, там вечные разбирательства.
— Не любите вы нас…
— За что вас любить? Живете в своей столице, жируете, как будто в другом государстве.
— Если так рассуждать, то и вас, южан, любить не за что. В тепле живете. Двенадцать месяцев отпуск. Фруктов — завались, море — пожалуйста. Не то что мы — в холодной серой Москве.
— Теперь фруктов даже в Воркуте завались.
— При чем здесь Воркута?
— К слову пришлось, — Николай усмехнулся: — Решили, что я бывший зэк?
— Да нет… — Она обеспокоенно заерзала в кресле и, пожелав его разглядеть, спросила: — До Придивного сколько ехать по времени?
— Час, максимум полтора, — ответил Николай и протер запотевшее лобовое стекло. — Дождь прошел, а теперь еще и туман.
У него было открытое, простое лицо, на котором запечатлелось уверенное спокойствие. Заботливый, покровительственный тон, с которым он говорил, внушил Анне доверие. Она посмотрела в окно на торчавшие из тумана ветки деревьев и по темным очертаниям выше сделала вывод, что там находятся лесистые горы.
— И часто это у вас?
— Что?
— Такие туманы.
— Часто. В основном по ночам или под утро. В туман ехать опасно.
— Как и везде, — заметила Анна.
— У нас по-другому, — возразил Николай.
— Бросьте…
— В туман на дорогу может выйти олень или корова.
— Да, ну! Вы серьезно?
— А вы решили, что вру?
— Тогда притормозите. Мало ли что…
Николай сбавил скорость и с сочувствием посмотрел на Анну:
— Ваш отпуск начался не слишком удачно.
— С чего вы это взяли?
— Ночью на море бушевал сильный шторм. В поселке — ураганный ветер и ливень с грозой.
— Надеюсь, что с утра будет солнце.
Она откинулась в кресле, закрыла глаза и притворилась, что спит. Однако спустя какое-то время и вправду заснула. Проснулась оттого, что замерзла. За окном совсем рассвело, туман сделался похожим на дым, через который проступала гористая местность и двухэтажные домики.
— Сколько я проспала? — спросила Анна, поежившись.
— Около часа. — Николай включил печку. — Замерзли?
— Немного.
— Еще чуть-чуть, и будем на месте.
Автомобиль въехал в поселок, по которому было видно, что еще недавно здесь бушевала стихия. На размытых дорогах лежали поваленные деревья, с горы жирным слоем сошел земляной оползень.
С центральной набережной открывалась та же картина. Пляжи завалены мусором, который снесло в море по горной реке, а потом волнами прибило к берегу. Море было грязным и тихим. В его обманчивом спокойствии угадывалось коварство стихии.
— Кажется, вы были правы, — сказала Анна. — Отпуск не задался. До «Жемчужного» еще далеко?
— Приехали, — Николай свернул в ворота и затормозил у многоэтажного здания. — В дверной звонок звоните подольше, в такое время администратор, как правило, спит.
Он вытащил из багажника чемодан и поставил его у крыльца.
— Сколько я должна за проезд? — Анна раскрыла сумочку и выжидающе взглянула на Николая.
