Это была моя первая сделка.
Кто-то говорил, что первая сделка — это, как первый секс, мол, ничего не умеешь, жутко нервничаешь, но, так или иначе, все заканчивается слишком быстро. Фигня. Уже после первой минуты ожидания, я мечтал, чтобы это поскорее закончилось.
— Что вообще может произойти? Это же не отморозки какие, — произнес я вслух, стараясь успокоиться, и немного нервно улыбнулся своему отражению в зеркале. Зеркало, кстати, было закреплено на огромной, во всю стену, двери шкафа-купе, так что я мог видеть всю комнату за своей спиной. Отражение улыбнулось в ответ, качнулось на задних ножках стула, стараясь одновременно ослабить красный галстук, что сжимал шею, словно какая-то экзотическая удавка. На фоне белоснежной рубашки галстук казался потеками застывшей крови.
Отражение нервничало.
Я вздохнул, скосил взгляд в сторону массивного кейса, лежащего на кровати. Немного дерганным движением вскинул рукав, мазнул глазами по циферблату часов. Пока еще не опаздывают. Еще пять минут до назначенного срока.
Комната в небольшом отеле, которую я снял на сутки в небольшом городке N, за несколько сот километров от родной Москвы, не отличалась особой роскошью. Честно скажем, единственной вещью, достойной упоминания, в данном номере был тот самый шкаф-купе с огромным зеркалом-дверью. В остальном все стандартно и обычно для провинциальных отелей: жесткая, скрипучая кровать, отбитый красный коврик на полу, две тумбочки и столик. Большое пластиковое окно, открытые жалюзи, сквозь которые лениво пробивается свет летнего солнца. Все как обычно.
Я еще раз глянул на часы. Опаздывают? Пока, вроде бы, нет. Черт, уже сотню раз пожалел, что ввязался в это. Черт-черт-черт!
Дверь распахнулась резко. Это при том, что она была закрыта на замок. Но замки в наших отелях, скажем честно, хлипенькие. Как и двери. Вылетели с одного удара мощного армейского сапога.
— Не отморозки, говоришь? — зло хохотнул внутренний голос. Я отскочил к стене, чувствуя, как по спине ползут крупные мурашки. От ударной дозы адреналина, что сейчас кипел в крови, дрожали поджилки. Я скосил взгляд на руки. Не с руками все в порядке. Не дрожат. К счастью.
В комнату вошел крупный… ладно, будем честны, довольно толстый и невысокий человек, в потертом пиджаке. Его лакированные черные ботинки словили игривый солнечный блик, который, казалось, отразился от его лысой башки.
Причем этот человек именно вошел, а не ворвался, как двое отморозков до него, выбивая ногами двери.
— Ты, чтоли, Иванов? — с ходу спросили меня, казалось, с небольшим трудом, выцелив из окружающей обстановки.
Ну, вот, ни здрасьте, ни до свидания. Сразу такие грубости. Тьфу, безкультурие! Моя душа филолога возмущена до глубины души!
— Я, — спорить было глупо, тем более, что не Иванов я ни разу. Но называть свою настоящую фамилию и имя еще глупее.
— Еще скажи, что тебя Иваном зовут? — усмехнулся лысый, взглядом оценивая мою очевидную не славянскую внешность. Ну что? Черные волосы, смугл, невысок, да еще и глаза карие, маленькие и раскосые, почти как у китаез. На канонического Ивана Иванова я похож мало. Ну и фиг с ним.
Язык слушался плохо, так что пришлось кивать. Да, мол, Иван Иванов, что такого?
— Надо же! Тезки! — откровенно веселясь, восхитился лысый, но уже через мгновение стал серьезен:
— Товар? — короткий кивок в сторону кейса, по-прежнему спокойно лежащего на кровати, и на который с интересом смотрели два русых амбала, ворвавшихся в комнату первыми.
— Ага, — ну не кивать же мне постоянно, словно болванчику какому, правда? А так хоть убедился, что с голосом все в порядке… почти. Ну и что, что подрагивает, ну и что, что хриплый и на мой обычный голос похож мало? Это для конспирации! Чтобы, значит, по голосу не опознали! Вот!
— Бабло, — коротко бросил лысый, кинув на кровать небольшую сумку. Тут же взялся за кейс, открыл, несколько секунд полюбовался его содержимым, и перевел взгляд на меня, так и не двинувшегося с места и продолжающего напряженно стоять у стены. Усмехнулся. Мерзко. — Пересчитывать не будешь чтоли?
Даже удивление изобразил, сволочь. Ненатурально, правда, ни разу, ну да ладно, я тоже не Станиславский.
— Я вам доверяю, — под смешки амбалов и откровенный хохот лысого, заявил я. Честно говоря, пересчитывать деньги под выцеливающим взглядом двух амбалов и их босса, мне бы просто не хватило хладнокровия.
— Молодец! — продолжая смеяться, похвалили меня. А в следующий миг, снова мгновенный переход от веселости к деловому общению. Офигенно выбивает из колеи, мать. — Мне нужно то же самое, только… скажем, четыре ящика.
Я постарался сдержать удивление, хотя по удовлетворенному лицу лысого понял, что это мне не удалось. Четыре ящика? Нахера провинциальному боссу провинциальной братвы столько?!
— У нас не предусмотрены скидки оптовым покупателям, — осторожно попытался пошутить я, стараясь выиграть немного времени на раздумья. О! Кажется, даже голос нормализовался. Ха!
— Не переживай, — с убийственной серьезностью отмахнулся лысый, хотя в глазах его мелькали искорки смеха, а кончики губ то и дело подрагивали. — Обойдусь без скидок.
