Теплый берег
(Вместо пролога)
Человек довольно давно находился под водой и уже не чувствовал холода. Холодно было лишь вначале, когда открылся трап и глубинная морская вода хлынула в камеру. Нет, не хлынула… Мотор рассчитанно медленно оттягивал стальную пластину-дверцу, и вода постепенно заполняла камеру: хотя теперь давление и уравновешено, нужно не спеша входить в воду на большой, недоступной обычному ныряльщику глубине.
Холод сжимал голые ноги. На этой глубине было не больше четырнадцати и не меньше двенадцати градусов. Сейчас, летом и в этот месяц… Человек, который погружался в холодную воду, помнил теоретическую температуру. Перед тем как пустить его в отсек, на подводной лодке определили действительную температуру воды, но он, главное действующее лицо, почему-то забыл показание прибора.
Тогда, в камере, он терпеливо стоял, ожидая, пока вода не покроет его с головой. Стоять было трудно. Тяжелый свинцовый пояс сползал на бедра. Длинные резиновые плавники, увеличивая ступни, превращали их в лапы чудовищной жабы. Хорошо плыть в этих штуках, но стоять неудобно.
Да, это не костюм для ходьбы. На спине тройной горб из баллонов с кислородом с приспособлениями для регулирования дыхания. Лица нет, вместо него – выпуклая морда из небьющегося стекла, со шлангами для дыхания и отвода отработанного воздуха.
Впрочем, этот человек уже привык быть таким. Тренировка приучила его видеть самого себя в этом чучеле с жабьими лапами, горбами и безликой мордой.
Здесь глубина сто тридцать пять или сто сорок футов. Камера заполнилась водой, и человек потерял вес. Несмотря на медленность увеличения напора воды, он чувствовал боль в ушах и в костях черепа. Это сейчас пройдет, это знакомо.
Давление – четыре атмосферы, а его научили ходить по дну и на глубине двухсот футов, выдерживая давление больше чем в пять атмосфер.
Вот он почувствовал себя отлично, отлично! Холода не стало, манило вытянуться, лечь. Это – азотное опьянение; с ним нужно немного побороться, и оно тоже прекратится, как и ощущение холода.
Человек легко шагнул в широко открытый трап и повис. Вода сжимала его со всех сторон, стремясь раздавить тело, а тело сопротивлялось. Чудесная машина – тело человека!
Пояс, лапы, горбы на спине были так распределены, так рассчитаны, что человек лежал под водой почти горизонтально – чтобы плыть, рассекать воду с минимумом усилий.
Неощутимые струи течения поворачивали его. Хотя в маске видно лучше, чем просто глазами, открытыми под водой, даже в очень чистой воде силы зрения хватает не больше чем на семьдесят футов.
Течение вращало висящее тело человека, и вдруг он увидел нечто похожее на черную стену. Из-за азотного опьянения он забыл… Ведь на субмарине будут ждать только двадцать минут, а потом включат машины. За эти двадцать минут он должен отплыть подальше, иначе струи от винтов увлекут его, закружат, и он будет напрасно расходовать время, силы, кислород.
Как долго он висит в воде, покинув камеру? Он не знал. Он боролся с азотом самым сильным средством – напоминал себе, кто он и зачем висит под водой, как дохлая рыба…
Под ним лежала бездонная для него яма черной воды. Сводя и разводя руки, отталкиваясь жабьими лапами, он отплывал от субмарины, пока его уши не наполнил странный стук или треск. Вода вибрировала от моторов субмарины. Очень трудно сравнить с чем-то земным эти чужие человеку подводные звуки. Ловя слухом и телом уходящие шорохи, рокот и толчки, человек ждал, пока все не смолкло и он не остался совсем один под водой.
На запястье его руки был надет компас – по виду точная копия часов. Субмарины нет, и магнитная стрелка, освободившись от действия стальной массы, показывает правильно. Человек определился по азимуту и поплыл к берегу.
Этот человек достаточно хорошо знал берег, куда плыл, хотя сам он здесь никогда не бывал. Было много данных об этом береге, впрочем, как и о других берегах. Можно сказать, что данных было даже очень много. В этом нет ничего удивительного: когда богатое государство настойчиво, долго изучает что-либо, когда оно может тратить много денег, привлекать любых специалистов, и главное, когда государство знает, чего хочет, оно добивается многого, что покажется чудом для обывателя, то есть для человека, который обычно не думает о таких вещах.
Так, например, человеку, который плыл сейчас под водой с той же легкостью, с какой ходят по асфальту на улице, было точно известно, что в полумиле от береговой линии глубины уменьшались до двухсот – двухсот тридцати футов и шли к пляжу плавными подводными террасами. Это утверждали специалисты, знавшие свое дело. По их мнению, здесь удобное место. Черт с ними, ведь не им плыть.
Человек плыл по компасу на глубине ста сорока футов. Его тело было уравновешено для этой глубины с учетом давления и плотности воды. Плотность воды зависит от содержания солей и меняется в зависимости от места. Соленость воды для этого берега была известна. Батиметр показывал глубину для этой воды с точностью до четырех футов.
Очень близко перед человеком – ему показалось, что совсем перед руками, – явились и исчезли большие, длинные тела. Очевидно, человек задумался и не сразу заметил этих рыб. Вода изменяет расстояния, формы и особенно цвета. Эти рыбы казались очень темными и имели веретенообразную форму. Определение формы пришло человеку в голову из какой-то книги о рыбах – сам он видел веретена только на рисунках.
