- Это всего лишь ваше воображение... эээ... мисс О`Греди, - снова говорит доктор Эллиот Чейз, стараясь незаметно заглянуть в свой блокнот.
- Долорес, - не очень-то приятно, когда забывают твоё имя. Хотя кто она такая? Недоучившаяся девчонка с фермы, накопившая немного денег не на новое платье, а на пару визитов к психоаналитику.
- Долорес, - поправляется он и ободряюще улыбается. - Подсознание порой выкидывает такие фортели, что диву даёшься.
- Не думаю, что это подсознание, - Эллиот, он велел называть его Эллиот.
- Вот это мы с вами и должны узнать. Подсознание, детская травма, замещение этими вашими... фантазиями чего-то ещё, куда более ужасного.
- Не уверена, что фантазиями, - неохотно говорит Долорес.
- То есть, вы по-прежнему можете с уверенностью утверждать, что какое-то время провели в Неблагом Дворе?
- Да. Нет. Я не знаю, - она теряется вконец. Чейз врач, ему видней. У него есть диплом, до которого ей, как отсюда пешком до Килларни, он умный и знает всё про такие вещи.
Но...
- Неблагой Двор, впрочем, как и Благой Двор - это вымысел. Фольклор, часть культурного наследия Британии. Страшная сказка, за которой вы хотите спрятаться от жизни, которая, возможно, кажется вам более ужасной, - Эллиот усаживается поудобнее. - Вокруг нас целый мир, Долорес, и часто он оказывается враждебным. Обстоятельства, места, люди, от которых вы зависите. Ведь, по вашим словам, вы находились где-то против своей воли?
- Так и есть, но, мистер Чейз...
- Эллиот.
- Эллиот... Это где-то... и кто-то... не люди, но я не знаю, кто... Не совсем люди. Другое всё, другой мир, вот тут, рядом...
- Конечно, другой мир, - доброжелательно подтверждает он.
Она сидит перед ним, как дура, и не знает, что говорить. Наверное, точно так же смотрят на психов, которые приходят и рассказывают байки о том, как их похитили инопланетяне.
- Давайте посмотрим на это вот с какой стороны, - предлагает Чейз. - На свете существует куча "других миров". Городское дно - это отдельный мир. Злой, жестокий и коварный. Мир бизнесменов среднего класса, яппи - тоже отдельная вселенная, Долорес, и она опять же совсем рядом. Что уж говорить об аристократах. Представьте театр: не каждому удаётся заглянуть за кулисы и увидеть не бульварные романы, дорисованные воображением читателя, и не картинки из глянцевых журналов.
- Я знаю, что такой театр, спасибо.
- Начнём с начала, Долорес. Вы снялись с насиженного места и уехали в большой город. Уже одно это - довольно тяжело. Ритм Лондона после размеренной жизни в провинции - немалый стресс. Чужие люди, работа, счета, машины, метро в час пик.
Можно подумать, что она первый раз в жизни увидела грузовик и с перепуга приняла его за дракона.
- Далее вы вынуждены были работать прислугой.
- Да. Горничной.
- В большом богатом доме, живущем по своим правилам.
- Так оно и есть.
- Ваша хозяйка была добра?
- Не думаю, - говорит Долорес, поёжившись.
- Вот видите! - он поднимает палец. - Если бы не обстоятельства, всё сложилось бы иначе. Не каждый приспособлен к роли слуги и уж точно далеко не каждый станет терпеть разнос за разбитую чашку или пятно на ковре.
Да уж. "Знали бы вы, мистер, что там был за разнос", - мрачно думает Долорес, но сдерживается:
- Разнос разносу рознь.
- Ваша хозяйка подняла на вас руку? Хотя бы раз?
- Что-то вроде того, - всё-таки сообщает Долорес, размышляя, можно ли сказать так о болевом шоке.
- Это случилось только однажды?
- Да. Кажется, да.
- Что же такого вы натворили?
- Разбила лунные часы.
- Хм... - "Ну, что ж, пускай будут лунные часы", - он мысленно пожимает плечами. - Давайте сделаем так: попробуйте представить себя на месте вашей хозяйки. Возможно, они были ей дороги - скажем, как память. Возможно, имели немалую цену. Полагаю, вы бы тоже разозлились, испорть кто-то вашу вещь?
- Разозлилась бы. Наверное, - да даже озверей она, как стая бешеных собак, всё равно не смогла бы делать то, что хозяйка делала, не пошевелив и пальцем.
- Вы оказались не в состоянии поставить себя на её место, но вопрос не в этом, - решает объяснить Чейз. - В любом случае, бить другого человека плохо. А здесь ударили вас - это ужасно вдвойне, ведь так? Неприятно. Больно. Унизительно.
Конечно, док, вопрос не в этом. Вопрос в слове "человек" - и в существовании понятия "не совсем человек".
Однако он сам подбрасывает ей готовые ответы. Словно в школьных тестах, где не надо придумывать из головы, а всего только выбрать - да или нет. Иногда наобум: да, так да - нет, так нет. "А" или "D" в табеле.
Ни да, ни нет. Не знаю. Что-то третье, которое висит над её головой, словно кусок скалы. Что-то такое, для чего не существует таких простых и знакомых ответов "да" и "нет".
