– Пошла!
– Дверь подъезда старенького пятиэтажного дома распахнулась, и на улице показалась женщина лет тридцати пяти с окровавленным лицом. Она упала, попыталась подняться, но ноги плохо держали измученное тело, и женщина снова растянулась на мокром от дождя асфальте.
– Встать!
Двое мужчин, одетых в военную форму, вышли сразу за ней, обступая её с двух сторон.
– Встать, я сказал!
Один из них, бугай с некрасивым, покрытым оспинами лицом, замахнулся ногой и ударил лежащую по рёбрам.
– Встать!
– Ты что, совсем глухая?!
Он поднял ногу для следующего удара, но его остановил напарник.
– Хватит, Пётр! Она нужна нам живой!
– Зачем? Нам приказали не щадить её.
– Но и не убивать!
– Ладно! – Пётр махнул рукой. – Позже продолжу.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты садист? – Напарник бугая взял женщину под локоть и помог подняться.
– Ты считаешь, что это правда, Михась? – Пётр, уже дошедший до машины, резко повернулся к нему.
– Мне всё равно, – пожал тот плечами. – Лишь бы это не мешало службе.
– Ну-ну, – нехорошо усмехнулся бугай. И приказал уже женщине: – Залезай! Два раза повторять не буду.
Та поставила ногу на ступеньку, едва не упала вновь, но справилась, и Михась закрыл за ней дверь.
– Поехали! – сказал он, оказавшись внутри тёплого салона.
Водитель кивнул, нажал на газ, и машина, взвизгнув колёсами на мокром асфальте, устремилась вперёд, увозя пленницу в неизвестность.
* * *
Я ехал и ехал, пристально всматриваясь в проносящийся за окном пейзаж, и не узнавал свою родину. Казалось, всё то, что окружало меня, было не моё. Воздух, деревья, поля, небо… Такое знакомое и одновременно нет.
Я вглядывался, надеясь, что это чувство пройдёт, на душе станет сразу легче…
Но нет!
Километры сменялись километрами, а меня всё не покидало чувство, что мне здесь не место.
Тряхнув головой, чтобы прогнать это гаденькое чувство, я нажал на тормоз и остановился на обочине. Нужно немного отдохнуть. Всё же больше пятнадцати часов за рулём. Да и подумать не мешало. Что-то было не так! Как будто, проехав стену, которая отделяла Россию от всего остального мира, я оказался не дома, куда так стремился, а совершенно в другом месте. Но так быть не должно!
Это неправильно!
Я откинул голову, закрыл глаза.
Почему-то вспомнилось моё первое задание. Мне и моему командиру, капитану Соловьёву, тогда приказали прекратить доставку продовольственного груза боевикам.
У меня тогда было такое же чувство, что я не дома. Кругом всё враждебное!
Лес, горы, камни, редкие родники.
Опасные твари. Змеи, пауки.
Всё неродное!
К тому же постоянные дожди, которые прекратились только к концу второго дня. Я весь вымок до нитки. Был зол, но быстро успокоился. Это всё нервы!
Тем более командир, глядя на меня, тихонько посмеивался.
Я понял, что надо как-то приходить в чувство!
Я пробубнил что-то невнятное и собрался. Нельзя расслабляться! Иначе первое же задание может стать и последним!
Мы шли двое суток, пока наконец не вышли в заданную точку. Быстро установили взрывчатку – она вызовет обвал и перекроет дорогу, и тогда боевики не смогут переправлять по ней колонны с продовольствием и станут отходить.
Но вот дальше всё пошло не по плану.
Нас заметили!
Группа террористов, видимо, охраняла дорогу. Они попытались нас окружить. Но не получилось. Хорошо, у них рация сломалась, и они не смогли вовремя вызвать подмогу. Но и нас было всего двое. Их десять.
Правда, двоих они потеряли сразу. Подорвались на растяжке. Ещё один зашёл с тыла, но я встретил его и повалил на землю. Навалился. Бородатый мужик попытался выхватить нож, но я перехватил его руку, противник закричал от боли. Я выбил клинок. Затем ударил своим. Это был мой первый враг!
Командир тем временем сдерживал троих, которые попытались обойти нас с флангов. Когда у них это не получилось, стали бросать гранаты. Пришлось срочно искать укрытие. Но один осколок всё-таки стеганул капитана по руке. Я прикрыл его, сняв одного стрелка. Двое других залегли.
Остальные психанули и пошли напролом. Но капитан не растерялся. Потеряв ещё двоих, террористы отступили. Стали переговариваться.
Мы тоже спрятались в укрытии. Своих не вызывали, опасаясь того, что сигнал могут отследить и другие бандгруппы. Я перевязал капитана. Тот сделал укол обезболивающего, ободряюще хлопнул меня по плечу.
– Не дрейфь, Колька! Всё будет хорошо!
Я кисло улыбнулся.
Боевики снова полезли. Мы принялись стрелять. Ранили одного. Кажется, террористы поняли, что с наскока нас не взять, и отправили одного за подкреплением.
Но капитан это просчитал.
Вскоре раздался взрыв.
Сработал подарок!
Командир развернулся ко мне:
– Нельзя ждать! Иначе могут прийти другие! Обойди их с фланга, я прикрою!
И мы атаковали сами.
Капитан остался оттягивать огонь на себя. Я обошёл с фланга. Боевики мой манёвр проморгали. Они были слишком увлечены стрельбой. Что-то возбуждённо говорили. Я свалился на них как снег на голову.
Одного ударил ногой в голову, тот захлебнулся кровью и осколками зубов.
Ещё один развернулся. Я выбил его автомат и ударил ногой в грудь. Террорист сложился пополам, я добил его ножом.
