| Жанр: | Детская проза |
| Серия: | Книга за книгой |
| Всего страниц: | 6 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1973 |
| Формат: | Полный |
Петькин заяц читать онлайн бесплатно
ПЕТЬКИН ЗАЯЦ
Рассказы русских писателей
Рисунки Г. Валетова
Москва «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»
1973
Р1
П31
П31 Петькин заяц. Рассказы русских писателей. Рис. Г. Валетова. М., «Дет. лит.», 1973.
32 с. с ил. (Книга за книгой).
В этой книге собраны рассказы о животных С. Аксакова, И. Тургенева, К. Ушинского и других русских писателей.
СУРКА
С. АКСАКОВ
Раз, сидя на окошке, услышал я какой-то жалобный визг в саду.
Мать тоже его услышала, и когда я стал просить, чтоб послали посмотреть, кто это плачет, что «верно, кому-нибудь больно», мать послала девушку, и та через несколько минут принесла в своих пригоршнях крошечного, ещё слепого щенка, который, весь дрожа и нетвёрдо опираясь на свои кривые лапки, тыкаясь во все стороны головой, жалобно визжал, или скучал, как выражалась моя нянька.
Мне стало так его жаль, что я взял этого щеночка и закутал его своим платьем.
Мать приказала принести на блюдечке тёпленького молочка и после многих попыток, толкая рыльцем слепого кутёнка в молоко, выучила его лакать.
С этих пор щенок по целым часам со мной не расставался. Кормить его по нескольку раз в день сделалось моей любимой забавой.
Его назвали Суркой.
Он сделался потом небольшой дворняжкой и жил у нас семнадцать лет, разумеется, уже не в комнате, а на дворе, сохраняя всегда необыкновенную привязанность ко мне и к моей матери.
ГАДЮКА
К. УШИНСКИЙ
Косили у нас за садом, в сухой балке[1], где весной всякий год бежит ручей, а летом только сыровато и растёт высокая, густая трава. Всякая косовица была для меня праздником, особенно как сгребут сено в копны. Тут, бывало, и станешь бегать по сенокосу и со всего размаху кидаться в копны и барахтаться в душистом сене, пока не прогонят бабы, чтобы не разбивал копён.
Вот так-то и в этот раз бегал я и кувыркался: баб не было, косари пошли далеко, и только наша чёрная большая собака Бровко лежала на копне и грызла кость. Кувырнулся я в одну копну, повернулся в ней раза два — и вдруг вскочил с ужасом: что-то холодное и скользкое мазнуло меня по руке. Мысль о гадюке мелькнула в голове моей — и что же? Огромная гадюка, которую я обеспокоил, вылезла из сена и, подымаясь на хвост, готова была на меня кинуться. Вместо того чтобы бежать, я стою как окаменелый, будто гадина зачаровала меня своими безвекими, неморгающими глазами. Ещё бы минута — и я погиб; но Бровко, как стрела, слетел с копны, кинулся на змею, и завязалась между ними смертельная борьба.
Собака рвала змею зубами, топтала лапами; змея кусала собаку и в морду, и в грудь, и в живот. Но через минуту только клочки гадюки лежали на земле, а Бровко кинулся бежать и исчез.
Тут только воротился ко мне голос; я стал кричать и плакать. Прибежали косари и косами добили ещё трепетавшие куски змеи.
Но страннее всего, что Бровко с этого дня пропал и скитался неизвестно где. Только через две недели воротился он домой —худой, тощий, но здоровый. Отец говорил мне, что собаки знают траву, которою они лечатся от укушения гадюки.
БОДЛИВАЯ КОРОВА
К. УШИНСКИЙ
Была у нас корова, да такая характерная, бодливая, что беда. Может быть, потому и молока у неё было мало. Помучились с ней и мать и сёстры. Бывало, прогонят в стадо, а она или домой в полдень придерёт, или в житах очутится — иди, выручай! Особенно, когда бывал у неё телёнок,— удержу нет! Раз даже весь хлев рогами разворотила — к телёнку билась, а рога-то у неё были длинные да прямые.
Уж не раз собирался отец ей рога отпилить, да как-то всё откладывал. А какая была увёртливая да прыткая! Как поднимет хвост, опустит голову да махнёт — так и на лошади не догонишь.
Вот раз, летом, прибежала она от пастуха ещё задолго до вечера — было у ней дома теля. Подоила мать корову, выпустила теля и говорит сестре — девочке эдак лет двенадцати:
— Погони, Феня, их к речке, пусть на бережку попасутся, да смотри, чтоб в жито не затесались. До ночи ещё далеко: что им тут без толку стоять!
Взяла Феня хворостину, погнала и теля, и корову; пригнала на бережок, пустила пастись, а сама под вербой села и стала венок плести из васильков, что по дороге во ржи нарвала; плетёт и песенку поёт.
Слышит Феня, что-то в лозняке зашуршало, а речка-то с обоих берегов густым лозняком обросла. Глядит Феня — что-то серое сквозь густой лозняк продирается, и покажись глупой девочке, что это наша собака Серко.
Известно — волк на собаку совсем похож; только шея неповоротливая, хвост палкой, морда понурая и глаза блестят, но Феня волка никогда вблизи не видала. Стала уже Феня собаку манить: «Серко, Серко!», как смотрит — телёнок, а за ним корова несутся прямо на неё, как бешеные.
Феня вскочила, прижалась к вербе, не знает, что делать: телёнок к ней, а корова их обоих задом к дереву прижала, голову наклонила, ревёт, передними копытами землю роет, а рога-то прямо волку выставила.
Феня перепугалась, обхватила дерево обеими руками, кричать хочет — голосу нет. А волк прямо на корову кинулся, да и отскочил: с первого разу, видно, задела его рогом.
Видит волк, что нахрапом ничего не возьмёшь, и стал он кидаться то с той, то с другой стороны, чтобы как-нибудь сбоку в корову вцепиться или теля отхватить, только куда ни кинется, везде рога ему навстречу.
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
