ПЕСТРЫЙ ДУДОЧНИК[1]
Случилось это в Гамельне
Пять сотен лет назад.
Там Везер, славная река,
Течет, светла и глубока, -
Милей не сыщешь городка,
Но хроники гласят,
Что полчища ужасных крыс
В тот год в округе развелись -
Не жизнь, а сущий ад.
Да-да!
От крыс не скрыться никуда:
Они всех кошек одолели,
Взбирались к детям в колыбели,
Еду таскали без стыда.
Они кишели на поварнях,
Во всех пекарнях, сыроварнях,
В карманах, шляпах, здесь и там,
Грозя селедкам и сосискам,
И громким, но нестройным писком
Вторгаясь в разговоры дам.
Вот горожане наконец
Явились в ратушу и завопили хором:
- Наш мэр - бездельник и глупец,
Наш городской совет покрыл себя позором!
Кого мы в бархат одеваем,
Подбитый ценным горностаем?
Им даже недосуг, лентяям,
Умом раскинуть лишний раз,
Чтобы от крыс избавить нас!
Коль этим старцам, впавшим в детство,
От грызунов не вспомнить средства -
Разгоним их за дармоедство! -
Совет затрясся. Бедный мэр
И вовсе стал от страха сер.
Умом раскинуть - штука непростая.
Совет кряхтит, пыхтит; уж скоро ночь...
- Я б мантию свою из горностая
За гульден продал и сбежал бы прочь! -
Воскликнул мэр. - Вот задали задачу!
Дыру проскреб в затылке, чуть не плачу:
Какое средство выбрать наудачу -
Ловушки? Яд крысиный? Сколько мук! -
Едва он это вымолвил, как вдруг
Послышался у двери легкий стук.
Мэр подскочил. - Что там такое?
Кто в наши ломится покои? -
И съежился от страха вдвое,
Хотя и был весьма пузат
(Его давно потухший взгляд
Чуть оживлялся лишь над чашей,
Где суп дымился черепаший).
- Что там за странноетук-тук?
Не крысы ль? Ах! Малейший звук -
И мной уж овладел испуг!
Все ж расхрабрился мэр. - Войдите! - бросил хмуро,
И в зал вступила странная фигура.
Двухцветный плащ ее скрывал:
Он был наполовину ал,
Наполовину - как желток;
Сам гость был тонок и высок,
Светловолос, но смуглолиц,
А взгляд - как сталь из-под ресниц!
И ни бородки, ни усов,
И непонятно, кто таков.
Советники застыли, глядя
На пришлеца в чудном наряде.
- Да он хоть спереди, хоть сзади
Точь-в-точь мой прадед, - кто-то прошептал, -
Уж не из гроба ль нынче он восстал?
Тут незнакомец им поклон отвесил
И молвил: - Господа, ваш вид невесел.
Однако перед вами тот,
Кто силой за собой влечет
Всех тварей скачущих, летучих,
Плавучих или же ползучих.
Я в ход пускаю свой секрет,
Когда наносят людям вред
Кроты, гадюки, саранча ли...
Я - Пестрый Дудочник, уж так меня прозвали.
(И впрямь, на шее чужака
На пестром шарфе желто-алом
Висела дудочка легка.
Ее рассеянно ласкал он:
То прятал, опуская взгляд,
Под старомодный свой наряд,
То к ней тянулся в нетерпенье,
Спеша ладов услышать пенье.)
- Меня, - так он им говорил, -
Татарский хан благодарил
За избавленье от москитов.
Двух азиатских я царей
От диких спас нетопырей
И от домашних паразитов.
А ваших крыс и прочих грызунов
Из города я увести готов,
Коль мне заплатят тысячу монет.
- Да хоть сто тысяч! - завопил совет.
И вот по мостовой булыжной
С улыбкой легкой он идет,
А в дудочке, пока недвижной,
Таинственная сила ждет.
И нежно округливши рот,
Он дунул - и глаза сверкнули чудным
Огнем, лиловым, изумрудным,
Как свечи, если соль в их пламя попадет.
Лишь только дудка заиграла -
Как будто гул далекого обвала,
Как будто тысячеголосый ропот,
Как будто мощных армий грозный топот
Послышался, и зданья затряслись,
И хлынули наружу толпы крыс:
Крупных, мелких, серых, черных,
Неуклюжих и проворных,
Рыжих, пегих, юных, старых,
Толстобоких и поджарых.
Крыса-бабка с крысой-дедом
Шли-брели за дудкой следом,
Братья, сестры, тетки, дяди
Напирали дружно сзади...
И так по городу шагал он,
А крысы вслед валили валом,
Приплясывая в лад, пока
Не поглотила всех река.
И лишь один могучий голохвост
Вплавь перебрался через Везер
(Как с древним свитком Юлий Цезарь)
И весть в Крысландию принес.
- О други, - он вещал, - сколь сладостные звуки
Мне чудились! Какие скрипы, стуки -
Как будто яблоки кладут под пресс,
На окороке делают надрез,
В коптильню двери открывают,
С бочонков обручи сбивают,
В поварне, прямо на весу,
Шпигуют салом колбасу...
И голос ангельский разнесся над долиной
(Он слаще был, чем свежая морковка):
«Возрадуйся, народ крысиный!
Весь мир для вас - открытая кладовка.
А ну-ка живо, налетай,
Грызи, кусай, хрусти, глотай,
Кто проглотил - еще хватай!»
И предо мною, как награда,
Возник бочонок рафинада:
Уже расклепан - весь, мол, твой!
Я прыг - и в воду с головой.
Так шумно горожане ликовали,
Что чуть колокола не оборвали.
А мэр командовал: - Скорей
Несите кольев и гвоздей!
Разворошить, забить все норы,
Чтоб от крысиной жадной своры
Впредь не осталось и следа!
- Сперва, коль вы блюдете уговоры,
Мою мне тысячу отдайте, господа.
- Как! Снова дудочник? Да что он, в самом деле!
Советники с досады пожелтели.
Ведь на пирах в управе городской
Кларет и мозельвейн текли рекой.
Пора им было рейнского запасы
Пополнить, как же можно взять из кассы
Такую сумму и отдать за труд
Бродяге, разодетому как шут?!
Тут мэр сказал с усмешкою лукавой:
- Мы все стояли там, над переправой,
И видели, как крысы шли ко дну.
Теперь уж никакому колдуну
Их не вернуть! Так не взыщи, дружище,
Ведь мы разорены и сами нищи,
Мы только в шутку речь вели о тыще.
Куда тебе такие-то деньжищи?
Чтоб не остаться без питья и пищи,
И пятьдесят - хорошая цена.