А вот вам рассказик-головоломка, который просто показывает, какие опасности может таить самый вроде обычный дождливый вечер…
Грегори Магуайр, автор бестселлеров, является создателем произведения, ставшего международной сенсацией, — «Ведьма. Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз» («Wicked: The Life and Times of the Wicked Witch of the West»), позже легшего в основу мюзикла «Ведьма», прогремевшего на Бродвее. Среди прочих книг писателя — «Mirror Mirror», «Confessions of an Ugly Stepsister», «Son of a Witch» (продолжение «Ведьмы») и др.
Писатель живет в Конкорде, штат Массачусетс.
* * *
— И можешь не смотреть на меня так. Это не я все подстроила, — сказала ее мать. Когда-то в подобном случае она глубоко затянулась бы сигаретой, а потом, ради усиления впечатления, выпустила сквозь щель улыбки длинный султан углекислого перегара. Теперь она всего лишь дважды стукнула плечом о дверной косяк комнаты Элени. Чуть передохнула — и стукнула еще дважды. Она держала руки скрещенными на груди, что отчетливо напоминало заколоченную досками дверь. — Так что прибереги свой тон для синоптиков. Или для погоды. А лучше — для своего папочки и его «маленького, но смелого эксперимента»…
Этот последний оборот в устах Марты Лестер обозначал новую семью ее бывшего мужа. Хохотушку жену и уже готового сына.
— Да я вообще молчу, — ответила Элени. — Я хоть слово сказала?
Гром тотчас высказался за обеих. Марта Лестер подождала, пока он стихнет, и добавила:
— Я тебе не виновата, что дождь льет уже полных пять дней. Если непременно охота кого-нибудь обвинить, вини нашего мистера Взбалмошного — за то, что не умеет планировать. Они, говорит он, вчера поздно начали, кто их знает уж почему. Они вчера открыли для себя что-то принципиально новое, прямо неожиданный поворот в жизни… короче, как завалились в кроватку, так и не могли из нее вылезти, пока все сроки не прошли. А потом федеральная автострада на севере оказалась наглухо забита машинами. Объездную, оказывается, перекрыли из-за аварии — это его предположение, — так что все вылезли на федеральную, и пришлось еле-еле ползти, а то и вовсе стоять. В общем, до темноты им сюда уже не добраться, и потом, дождь обещают до самого конца выходных… Короче — извините, ребята. Не получилось.
— Мне-то от его извинений…
— А почему бы тебе было не подойти к телефону и самой ему это не высказать? Ты должна была снять трубку!
— Ну а что бы я ему сказала? — спросила Элени. — Кстати, когда раздался звонок, я сразу поняла, что это папа собирается дать отбой. Да и как его за это винить…
— А следовало бы! Хоть разок для разнообразия! Не все же меня! Элени, я не заказывала ненастье на всю эту неделю, что мы проводим на озере. Я же знаю, как ты хотела повидаться со своим новым… — Марта прикусила губу, не зная, как выразиться: братом?.. сводным братом?.. приемным братом?.. — Со своим новым родственником, — произнесла она наконец. — Как там его зовут, кажется, Тайлер?
— Тэйлор. И я с ним почти не знакома, только собиралась его получше узнать. Ты же знаешь.
— Ну хоть не «мама мия», и то хлеб. Ладно… Знаешь, я, конечно, извращенка, но я и сама имела в виду немножко развлечься…
Дождь между тем молотил в маленькие окна с такой яростью, что Элени почти ждала — вот сейчас видавшие виды рамы не выдержат и на крашеный пол посыплются осколки стекла. Ко всему прочему, за окнами почти ничего не было видно. Сгущались серые сумерки, с поверхности исхлестанного дождем озера поднимался серый туман…
— Так если никто не приедет, — с некоторой надеждой спросила Элени, — может, и нам здесь больше торчать незачем?
— Деточка, ты отлично знаешь, что в субботу будет ярмарка графства Бристер. У меня там бартерные сделки, как и в других подобных местах. Ты думаешь, я для собственного удовольствия каждый день к кому-то еду и лазаю по всем этим захламленным гаражам, чердакам и подвалам? И как я в них от пыли много лет назад не загнулась! Но это мой заработок! Должен кто-то в этом доме на еду зарабатывать?
Элени смотрела на ее сердито оттопыренную губу и не могла понять, кто был виноват больше: сама Элени, за то, что с аппетитом ела, или ее отец, оставивший и семью, и свое обычное место на кухне.
— Но тут все равно нечего делать, пока дождь, — сказала Элени. — Мне уже надоело порядок наводить, точно в тюремной камере. — Она обвела рукой свою комнату, располагавшуюся наверху дома. У комнаты была форма как у палатки: крыша без потолка и окна только в торцах. — Это вообще-то каникулы…
— Это вообще-то семья, — парировала ее мать. — Неполноценная, но тем не менее. И у тебя тоже есть обязанности, мисс Душистый Горошек! — Марта повернулась к выходу, но у лестницы снова остановилась. — Пойду попробую изобразить какой-никакой ужин, — сказала она. — Я на самом деле рассчитывала, что они с собой что-нибудь вкусное привезут, раз едут из города… Это называется испытанием, Элени. Когда-нибудь ты поймешь…
— Тут даже почитать нечего, — сказала дочь. — А все библиотечные я уже прочитала…
— Ты знаешь, что я тебе на это отвечу, — сказала Марта.
И Элени действительно знала. К примеру, взять что-нибудь из кучи детских книжек, что плесневели на крыльце, под синим брезентовым тентом. Вместе с кучей всякой дребедени, которую Марта надеялась всучить обывателям на барахолке.
