Таежная деревня на севере Урала. Двор Трофима Морозова. Изба с высоким крыльцом. Неподалеку от крыльца - тенистая береза. Прямо - ворота с калиткой, за которыми видна гряда леса и над ним яркое летнее небо. С одной стороны сцены - низенький забор и калитка в соседний двор деда Сереги. Под березой - стол и горка посуды. По улице бегут Павел и Федя.
Федя. Маманька, маманька!..
Павел. Маманька!..
Татьяна (выходит на крыльцо). Вы что кричите?
Мальчики вбегают во двор.
Павел (задыхаясь), Какой в школе утренник был! В честь окончания учебного года.
Федя. Ой, какой, маманька!
Павел. Зоя Александровна дала мне книжку за учение!
Федя. И сказала, чтоб все учились, как Пашка.
Татьяна. Да ну?
Павел. Правда, маманька! Мне даже стыдно стало!
Федя. А как все хлопали!
Павел. А Яшка пошел на сцену выступать, да как растянется!
Федя. А все как захохочут!
Павел. Все-все! И Зоя Александровна тоже смеялась.
Татьяна. Подождите, я уберусь сейчас, потом расскажете. (Уходит в избу.)
Федя (взглянув на крышу). Так я и знал!
Павел. Чего?
Федя. Вертушки-то нету! Петька длинный сбил!
Павел. А ты откуда знаешь, что Петька?
Федя. Он сегодня утром шел мимо, кричал, что собьет.
Павел. Да, для него я делал, как же! А может, упала? (Протягивает Феде книгу.) Подержи-ка, братко. (Лезет на крышу.)
Федя. Паш, Петька всегда пристает... А вчера камнем стукнул. Знаешь, как больно!
Павел. Вот я его сам стукну! (Увидел кого-то с крыши.) Эй ты, длинный!
Голос Петра. Я вот тебе дам «длинного»!
Федя. Кто там? Петька?
Павел. Петька... Длинны-ый!
Федя (с забора). Длинны-ый!
Павел. Это ты вертушку сбил?
Федя. Ты сбил?
Голос Петра. Я!
Федя. Чего-о?
Голос Петра. И еще собью!
Павел. Ух, я тебе сейчас дам! (Спускается с крыши, лезет через забор.)
На крыльцо выходит Татьяна.
Татьяна. Пашутка, ты зачем это через забор?
Павел. Так быстрее, маманька. (Скрывается на улице.)
Федя лезет следом за ним.
Татьяна. Федюшка, штаны порвешь!
Федя. Не порву, маманька! (Скрывается.)
Во двор с улицы входит с коромыслом на плече Ксения.
Татьяна. Вот озорники! Здравствуй, Ксения.
Ксения. Здравствуй, Таня.
Татьяна. Заходи, заходи. Калитки им нехватает! Обещали рассказать матери, какой в школе утренник был, так вот - опять на улицу!
Ксения. А пускай... Ведь мальчишки, Таня.
Татьяна. Хлопот с ними много. Садись.
Ксения. Ну что ж. Зато ведь мальчишки у тебя смышленые, бойкие... А мне вот скучно без детей.
Татьяна. Да, ребята у меня хорошие, а все ж я иной раз тебе, Ксения, завидую. Ты вон ликбез уже кончила, грамотная... в активистках ходишь! От всей деревни, можно сказать, почет.
Ксения. Ой, подружка, да ведь я чуток подучилась только. А ворчал мой Федор на меня за это! Помнишь? Как вечером, бывало, в школу собираюсь, так он на дыбы: сиди дома, да и все тут! Однако приструнила я его.
Татьяна (с улыбкой). У тебя нрав крутой. (Вздохнула.) А я вот...
Ксения. А как твой?
Татьяна. Не знаю...
Ксения. Таня... нехорошо про него болтают...
Татьяна. Пусть болтают! Ведь председатель сельсовета - завистников много!
Ксения. Ты не серчай.
Татьяна. Я не серчаю... А вообще трудно мне с ним, Ксения.
Ксения. Я вижу.
В соседнем дворе к забору подходит Данила. Ловкий, быстрый парень, с хитрыми, бегающими глазами. О таких говорят - «занозистый».
Данила. Дядя Трофим! (Татьяне.) Дома он или в сельсовете?
Татьяна. Дома.
Данила. Дядя Трофим!
Татьяна. Трофим! Племянник кличет!
Голос Трофима. Слышу, слышу. (Выходит на крыльцо.) А, Ксения, здравствуй.
Ксения. Здравствуй...
Трофим. Чего тебе, Данила?
Данила. Дело есть.
Трофим. Ну?
Данила многозначительно поглядел на Татьяну и Ксению.
Ксения. Ну, я пошла, Таня. Ты заходи. (Уходит.)
Татьяна. И мне уходить?
Трофим. Поди, поди.
Татьяна уходит в избу.
Какое дело?
Данила. Был к сегодня у высланных. Ну, у этих, кулаков с Кубани...
Трофим. Ну?
Данила. Привязался там ко мне один хромой. Так и так, говорит, ежели ты, дядя Трофим, окажешь ему помощь, так он крепко отблагодарит.
Трофим. Чего ему надо?
Данила. Я так понял, что не хочет он у нас на Урале оставаться. Я, говорит он, к своей Кубани привык.
Трофим. Кто ж его обратно на Кубань пустит? Раз он кулак и против колхозов выступал? Пускай теперь к нашему северу привыкает.
Данила. Он говорит, что можно было бы и привыкнуть, ежели бы на Урале колхозов не было. А то ведь, говорит, здесь тоже коллективизация ведется.
Трофим. Ну, когда еще до нашей тайги дойдет... Так чего ж он хочет?
