Солдаты изнемогли. Сражение продолжается уже два дня, и они провели предыдущую ночь в полном вооружении, под проливным дождем. И вот теперь битых три часа их заставляют ждать, прислонив ружья к земле, посреди лужи проезжей дороги и размякшей грязи полей.
Утомленные бессонными ночами, в промокших от дождя шинелях, они жмутся друг к другу, чтобы согреться и не упасть. Некоторые спят стоя, прислонившись к ранцу соседа. Усталость, лишения ясно отражаются на этих лицах, погруженных в сон. Дождь, слякоть; ни огня, ни пищи; низко нависшее черное небо, а вблизи неприятель. Жутко…
Что это тут делают? Чего еще ждут?
Обращенные дулом к лесу пушки как будто дожидаются кого-то. Картечницы, помещенные в засаде, пристально всматриваются в горизонт. Всё, по-видимому, готово к нападению. Но отчего же медлят? Чего еще ждут?
Ждут приказаний, а главная квартира их не посылает.
Главная квартира однако недалеко. Она помещается в прекрасном — в стиле Людовика XIII — замке, красные черепицы которого, обмытые дождем, блестят на косогоре между густыми деревьями. Это настоящее королевское жилище, вполне достойное носить флаг маршала Франции. От дороги оно отделяется глубоким рвом и каменной оградой. Зеленые лужайки, окаймленные цветущими растениями, доходят до самого подъезда. C другой стороны замка тянутся светлые просеки леса; в пруде, светлом, как зеркало, плавают лебеди, а под затейливой крышей огромного птичника павлины и золотые фазаны распускают свои хвосты, издавая пронзительные крики. Хозяева покинули дом, но в нем не чувствуется запустения, неизбежного спутника войны: знамя главнокомандующего армией защитило маленький цветник. Поразительно это невозмутимое спокойствие вокруг замка, эта ничем не нарушаемая тишина аллей по соседству с полем битвы.
Внизу дождь покрыл дороги грязью, провел глубокие рытвины, а здесь он только оживил зелень лужаек, обмыл черепицы крыши, навел глянец на листья апельсинных деревьев и на белые перья лебедей. Всё засияло, всё нежится в тишине. Если бы не флаг, который развевается на крыше дома, и не два часовых перед решеткой парка, никто и не подозревал бы, что здесь помещается главная военная квартира. Лошади стоят на отдыхе в конюшнях. Вестовые в полуформе без дела болтаются около кухни да садовники в красных панталонах спокойно очищают граблями дорожки двора.
В окна столовой, выходящие на главный подъезд, виден наполовину убранный стол — раскупоренные бутылки, пустые и тусклые стаканы на смятой скатерти. Ужин кончился, гости разошлись. Из соседней комнаты доносится шум голосов, взрывы хохота, шум катящихся бильярдных шаров, звон чокающихся стаканов. Главнокомандующий только что начал партию на бильярде — вот отчего войско ждет приказаний. Когда маршал начал партию, весь мир может провалиться, но ничто не в состоянии помешать ему.
Бильярд! Это слабая струнка великого полководца. Вот и он сам. В полной парадной форме, серьезный, как во время сражения, увешанный орденами, с блестящими глазами и раскрасневшимися щеками, в приятном возбуждении от ужина, игры и вина. Услужливые и почтительные адъютанты окружают его, восхищаясь каждым его ударом. Все наперерыв ухаживают за ним, предупреждая малейшее его желание. Погоны и султаны сталкиваются, ордена и аксельбанты бряцают. Изысканные фигуры офицеров в расшитых золотом мундирах, в этой старинной высокой зале с дубовыми панелями, — это так непохоже на продрогшие мрачные фигуры, которые мерзнут под дождем там внизу, вдоль дороги.
Партнер маршала — маленький капитан генерального штаба, затянутый, завитой, в светлых перчатках, первый игрок на бильярде, способный обыграть маршалов всего мира. Но он умеет держаться на почтительном расстоянии от своего начальства, старается не выиграть, но и не дает победить себя слишком скоро. Этот молодой офицер далеко пойдет.
Не увлекайтесь, молодой человек, будьте осторожнее! У маршала 15 очков, а у вас 10. Надо вести партию до конца таким образом… Вы сделаете этим больше для своего повышения, чем если бы стояли на улице, под проливным дождем, от которого испортился бы ваш прекрасный мундир и потускнело бы золото на ваших аксельбантах, в ожидании приказаний, которые не появляются.
Партия действительно интересна. Шары катятся, сталкиваются, один цвет сменяется другим. Борты бильярда прекрасно отдают, сукно нагревается. Вдруг небо освещается огнем пушечного выстрела. Стекла задрожали от глухого шума. Все в зале вздрогнули, переглянулись с беспокойством. Один маршал ничего не видит и не слышит: наклонившись над бильярдом, он придумал искусный маневр отыгрыша; в этих отыгрышах — его сила!
Во вот блеснул новый огонь, затем другой. Пушечные выстрелы следуют друг за другом с невероятной быстротой. Адъютанты подбегают к окнам. Неужели атакуют пруссаки?
— И пусть их атакуют! — говорит маршал, ставя белый шар. — Ваша очередь, капитан.
Капитан вне себя от удивления. Каков маршал, сохраняющий полное спокойствие перед бильярдом в момент военных действий!
Но шум усиливается. К грохоту пушок присоединяются взрывы картечниц. Дым от орудий поднимается до самого замка. В парке настоящее смятение. Испуганные павлины и фазаны кричат в птичнике; арабские лошади, почуяв порох, поднимаются на дыбы в конюшнях. В главной квартире поднимается суета. Депеша получается за депешей. Эстафеты летят одна за другой. Требуют главнокомандующего. Но главнокомандующий неприступен. Ничто не может помешать ему окончить его партию.
