Постепенно возникает фонограмма: какие-то люди о чем-то говорят. Фонограмма невнятная, многое невозможно расслышать, а, расслышав - понять.
Потом появляется эпиграф-пояснение:
ПАРАНОЙЯ [гр. Paranoia, безумие] - хроническое психическое заболевание, характеризующееся навязчивыми систематизированными бредовыми идеями, овладевающими сознанием больного и обусловливающими его действия.
Словарь иностранных слов, 16-е издание, исправленное, М., "Русский язык" - 1988 г.
Фонограмма становится все громче, но и невнятнее. На один диалог накладывается другой, вплетаются обрезанные по частоте звуки телефонных разговоров. Голоса буквально обнимают зрителя: звучат не только от экрана, но и с боков, и сзади… На этом фоне проходят начальные титры картины.
Завершает их /пояснительная записка/ авторов фильма:
В этой вымышленной истории вымышлено почти все. Даже ситуация с выборами Президента 1996-го года изменена в сторону большей, чем было на самом деле, свободы выбора: не из фактически двух кандидатов, а из пяти-шести. Поэтому, как это принято в последние годы, авторы просят считать случайными все похожести персонажей на реальных. Даже кабинет, где происходит основное действие, на самом деле отнюдь не /черный/, а обычный, /коричневый/, с дорогой современной мебелью.
Единственно, что здесь безусловно подлинное - стенограммы /прослушек/, на которых базируются диалоги, происходящие в приемной первого помощника Президента. /В черном кабинете./
Выплывает титр:
Часть первая. Черный кабинет.
Часть первая. ЧЕРНЫЙ КАБИНЕТ
Голоса фонограммы продолжают звучать, малоразборчивые в своей мешанине. Темнота экрана разрушается в уголке лучом слабого света - от крохотного фонарика, и две очень крупно снятые мужские руки выдергивает две иголочки от проложенного внутри коммуникационной коробки одного из множества проводов. К иголочкам тоже прикреплены провода, и камера, панорамируя по ним, приводит нас к крохотному записывающему устройству, мини-дискмену. Большой палец нажимают на кнопку. Из образовавшейся в устройстве щели выпрыгивает маленький золотистый диск. Мы видим человека, прячущего диск в чехол, а потом и в карман, но видим неразборчиво: мешает свет от фонарика, который человек держит во рту…
…На улице вечер. "Человек с диском" выходит из служебного подъезда четырнадцатого корпуса Кремля. Направляется к Спасским воротам, сквозь которые и попадает на Красную площадь, предъявив часовым соответствующее удостоверение. Идет по Васильевскому спуску к мосту, под которым у него припаркована машина. Садится, запускает двигатель, достает мобильник, набирает номер…
…В машине неподалеку, - с затемненными окнами, - сидят двое. Один нацелился на "Человека с диском" небольшой, но с длинным объективом, видеокамерой. Второй, в наушниках, нажимает на красную кнопку записи портативного диктофона, к которому подключена микрофонная пушка, высовывающаяся в щель приоткрытого окна..
– …Привет, - говорит в мобильник "Человек с диском". - Да, у меня. Все как договаривались…
– …Еду, - это окончание краткого разговора звучит уже в наушниках того, кто следит за "Человеком с диском"…
…Трогается сперва одна машина, за ней, выждав небольшое время, другая…
…В этот поздний вечер в Москве еще было совсем светло: разгар лета, - и в новом здании Высшей школы ФСБ на проспекте Вернадского горели немногие окна.
Внизу, в пустынном тире, оборудованном по последнему слову техники, тренировалась девушка лет двадцати пяти. Пользуясь отсутствием свидетелей, она стреляла не просто и спокойно, а как бы разыгрывая сцену из американского крутого боевика. Пули, однако, ложились удивительно кучно в центры мишеней. Звенели гильзы за ее спиной, пули шмякались о деревянную подложку с эдаким… плотоядным звуком.
Прозвенел звонок, требующий кого-то впустить. Девушка не услышала бы, когда б не дублирующая звонок мигающая лампа. Отложила пистолеты, сняла наушники, пошла открывать. Взглянула у двери на монитор, нажала кнопку, отпирающую дверь.
В тир вошли моложавый человек средних лет и коренастый, весьма пожилой.
– Здравия желаю, товарищ генерал!
– Ладно, вольно, - махнул генерал рукой. - Что-то ты, Вера, можно сказать, засиделась. Все тренируешься? Я ж тебе говорил, - обратился к спутнику, - застанем. Не вылазит из тира.
– В девках я засиделась, - улыбнулась Вера. - Спешить-то не особо куда есть…
– По настоящей работе тоскуешь?
– А в тире-то чем не настоящая? Натаскиваю… Может, и жизнь кому через это спасу.
– Ну знакомься тогда: Армен Николаевич. Живая, можно сказать, легенда. Все отечественное ГБ стрелять выучил. Вон про тебя прослышал, поглядеть хочет. Продемонстрируешь?
– Я про вас тоже слышала, - слегка закраснелась Вера. - Очень приятно, - и, подхватив пистолеты, выпалила с двух рук, потом пригласила жестом Армена Николаевича взглянуть в трубу.
– Да-а… - протянул тот.
