В день святого Николы со мною произошло то, что могло произойти только со мною. В этот день я ходил из дома в дом и поздравлял всех с праздником, точно придерживаясь списка, который жена составила и положила в правый карман моего зимнего пальто.
И вот, выйдя из одного дома, сунул я руку в карман, чтоб еще раз заглянуть в список, но вместо него нашел там целый ворох каких-то бумаг и бумажек.
Рассматривая в недоумении эти бумажки, я к своему великому изумлению обнаружил, что на мне пальто народного депутата. Я тотчас же побежал обратно, чтоб найти его, но он надел мое пальто и ушел поздравлять других своих знакомых.
Можете себе представить, как мы оба выглядели, я, Бен-Акиба, в пальто народного депутата, и он, народный депутат, в пальто фельетониста.
Во мне сразу же проснулась потребность куда-то спешить, и я вообразил, что мои карманы доверху набиты депутатским жалованьем.
А народный депутат в это время еле-еле тащился по улице, пристально вглядываясь в окружающих, как и всякий бедный фельетонист, которому заработка едва хватает только на то, чтоб не умереть с голоду.
У меня зачесались руки и появилось желание перетряхнуть депутатские карманы, но не для того, конечно, чтобы найти в них депутатское жалованье, так как я прекрасно знал, что свое жалованье депутаты обычно оставляют на книжке, а просто для того, чтобы хоть краем глаза заглянуть в те бумажки, в тот архив, который каждый депутат носит в своем кармане и в котором нашли свое выражение самые сокровенные желания народа.
Раз руки у меня зачесались, я, естественно, должен был их почесать. Разумеется, при этом я подумал и о своих дорогих читателях. Нет сомнения, что здесь и для них кое-что найдется.
На первой бумажке, которая попала мне в руки, была речь, заготовленная господином депутатом для предстоящих дебатов по вопросу о бюджете.
Речь была довольно длинная, и составлена она была из трех различных рукописей, которые несли на себе следы бесчисленных поправок и исправлений. Бумага измялась и поистерлась. Видно, немало мук пришлось ей претерпеть в руках почтенного господина депутата, который, по всей вероятности, пытался выучить ее наизусть.
Ах, господи боже, вы только представьте себе, какое я испытывал наслаждение! Господин депутат, если уже объявлено о его выступлении, ждет своей очереди, а его речь лежит в кармане моего пальто, вернее сказать в кармане его пальто, которое в данный момент находится на мне.
И ведь в этом кармане не только речь, но и множество писем от народа. Содержатель гостиницы умоляет господина депутата перевести окружного писаря в другой округ, ибо этот писарь настоящий «деспот», весь народ от него страдает, о чем, по мнению автора письма, свидетельствует тот факт, что писарь наложил на него штраф за грязь во дворе гостиницы.
В другом письме избиратель просит, чтобы депутат постарался убедить Скупщину издать специальный указ, по которому сына этого избирателя объявили бы непригодным к военной службе.
В третьем письме избиратель советует своему депутату предпринять необходимые шаги для упразднения лесников, поскольку они не приносят пользы народу.
Еще одно письмо – человек женит сына и просит депутата сделать так, чтоб Скупщина освободила его на пять лет от уплаты налогов на том основании, что женить сына, выдавать дочь и строит новый дом – это одно и то же.
А следующий корреспондент пишет так: «С детских лет я мечтал стать кметом, и вот теперь, достигнув совершеннолетия и проголосовав за депутата, я имел все основания полагать, что народ выберет меня на эту должность, но он не хочет меня выбирать. Прошу тебя, устрой ты как-нибудь это дело и прикажи народу выбрать меня кметом».
И такими просьбами, пожеланиями и предложениями полны карманы.
Какая-то женщина просит, чтоб ее мужу приказали не уходить от нее; сельский писарь хочет поступить в университет и обращается к депутату за помощью. Председатель общины настаивает, чтоб начальство приказало окружному начальнику оставить его в покое и не преследовать за то, что он проел деньги, собранные с членов общины в качестве налога, и так далее и тому подобное.
Разве может кто-нибудь выполнить все эти народные просьбы? Я, например, не могу, и не столько потому, что у меня нет права на это, сколько потому, что у меня нет права на это пальто.
А к тому же я и сам хочу прибавить ко всем этим просьбам народа и свое желание, свое искреннее желание как можно скорее оказаться в своем собственном зимнем пальто. Ведь я купил его в этом году и не успел еще даже расплатиться за него.
Руководствуясь этим желанием, я не мог придумать ничего другого, как отправиться в Народную скупщину, что я и сделал на следующий же день.
Я был уверен, что узнаю своего депутата. И я не ошибся.
В Скупщине обсуждали вопрос о бюджете. Я скромно сидел в одном из углов галереи и внимательно следил за выступавшими. Один за другим поднимались на трибуну ораторы, о выступлениях которых было объявлено еще три дня назад. Наконец, дошла очередь и до депутата, который встал и начал рыться в своих карманах. Сначала сует руку в правый карман, потом в левый и чем дольше ищет, тем растеряннее становится его лицо.
