Отвори, сестра моя
Первая марсианская экспедиция столкнулась с проблемами: прополи два вездехода, отправившиеся на исследование планеты. Единственный оставшийся член экспедиции Кардиган Лейн отправляется на поиски пропавших по заносимым пылью следам гусениц. Обнаружив место, где пропали вездеходы, он сам едва не становится жертвой желеобразного болота, на котором разбит странный сад марсианских растений.
Спасение пришло, когда он его уже не ждал, в лице гуманоида в скафандре. Оказавшись на чужой станции, Лейн понял, что в ближайшее время ему ничего не грозит. Воздух и пища оказались вполне пригодными и для его организма. Через некоторое время он смог уже общаться с ээлтау Марсией, так звали женскую особь чужой цивилизации. Лейн узнал, что они давно наблюдают за Землей и их базовая станция находится на Ганимеде, откуда в ближайшее время ожидается прибытие корабля.
Жизнь в замкнутом помещении станции дала Лейну возможность узнать и более интимные стороны жизни инопланетян. Так оказалось, что у них отсутствуют первичные половые признаки, а в процессе воспроизводства себе подобных главную роль играет червь-личинка, проникающая через рот в тела любовников. Подробности такого способа любви и размножения шокировали Лейна и он пришел к выводу, что ээлтау и люди никогда не найдут общего языка.
Ночью, когда Марсия пришла к нему, Лейн, в накатившем на него отвращении к самому себе, убил личинку Марсии, что было равносильно убийству ребенка, а саму её связал, чтобы доставить на Землю.
Но его планам не суждено было сбыться, прилетел корабль ээлтау…
* * *Наряду с романом «Грех межзвездный» («Любовники») и повестью «Мать» это, возможно, лучшее, что есть у Фармера. Повесть была отклонена Джоном Кэмпбеллом, который в очередной раз объявил, что от натуралистических моментов при чтении его мутит. Фармерова наброска, представляющего способ размножения куда как человекоподобных марсиан, хватило бы на корчи в самом непривередливом желудке. Во нрав кому-то или не во нрав, но по богатству замысла и красочности плетения словесной ткани в изображении марсианской культуры это, несомненно, работа первейшего мастера в цеху.
Редактор журнала Fantasy and Science Fiction Роберт Миллз тоже вначале отклонил повесть. А вот Лео Маргулис одобрил и запустил ее в производство под названием «Необычайное рождение» / «The Strange Birth» с тремя иллюстрациями Джона Гиунты в расчете на июньский номер своего журнала Satellite Scince Fiction (1959 год). Журнал прекратил свое существование, прежде чем номер вышел из печати, но несколько пробных распечаток уцелело и находится в обращении у коллекционеров. Тем временем Миллз изменил мнение и набрался духу опубликовать повесть под названием Отвори мне, сестра в майском номере Fantasy and Science Fiction за 1960 год.
При всех достоинствах повести, она была еще и знаком того, что Филип Хосе Фармер оправился от горького разочарования. Его уникальный талант дал новые ростки.
| Жанр: | Научная фантастика |
| Серия: | Странные отношения (сборник) №5 |
| Всего страниц: | 20 |
| ISBN: | 5-86067-008-9 |
| Год издания: | 1994 |
| Формат: | Полный |
Отвори, сестра моя читать онлайн бесплатно
От автора
Из всех моих коротких повестей этой (после «Оседлавших пурпурных») я отдаю предпочтение. Странная повесть, она имеет любопытную историю. Вначале она была послана Джону Кэмпбелу, бывшему тогда редактором «Эстоудинга» (сейчас «Аналог»). Он отклонил её — с сообщением, что она вызвала у него тошноту — не потому, что это плохая история, а в связи с яркими биологическими деталями и предположениями. Он полагал, что читатели «Эстоудинга» будут реагировать так же, как и он.
Опечаленный, так как мне нравились редакторы «Эстоудинга», я разослал повесть, заранее оплатив ответ, по всем возможным пунктам сбыта. Я миновал Горация Голда, редактора «Гэлакси» и очень хорошего покупателя, так как знал, что издательский живот Горация был не крепче, чем у Джона. Это было мне известно из опыта. Джон считался ярым реакционером, а Гораций — ярым либералом. Конечно, оба были индивидуальностями, увиливающими от хватки любого, кто старался удержать их, пока к ним пришпиливают ярлык. В этом случае общей причиной отказа был страх перед реакцией их читателей.
Боб Миллис, редактор «Журнала фантазии и научной фантастики», тоже отбросил повесть. Она ему понравилась, но была слишком крепкой для его читателей. В это время Лео Маргулис планировал издание нового научно-фантастического журнала «Сателлит» и, услышав о «Брате моей сестры» — тогдашнее заглавие было «Открой мне, сестра», — сказал Бобу, что должен прочитать её. Он купил её, и повесть, переименованная в «Странное рождение», была уже а гранках и проиллюстрирована для первого выпуска. Но планы Лео провалились: «Сателлит» был аннулирован.
Боб Миллс, пока все это происходило, изменил свои намерения. Он вынужден был сделать это. Выплатив разницу между ценой, уплаченной Лео и им самим, он опубликовал повесть под первоначальным названием. Большинство читателей было шокровано меньше, чем предполагали редакторы. Это было в тысяча девятьсот шестидесятом году, когда многие запреты были сняты. Склад ума читательской массы изменился, появилось больше гибко мыслящих людей.
Не хочу сказать, что реакция редакторов, отвергших эту повесть, была просто реакцией на две главные проблемы в ней: странное общество планеты Марс и ещё более странный посетитель Марса — Марсия. Эта повесть имеет твердую научно-фантастическую основу, но повествует она об инертности землян, внеземных экзосистемах, сесксобиологических системах, структурах и религии.
Итак, когда эта история была написана, Гавайи ещё не были пятидесятым штатом, но это казалось вероятным.
Итак, воспроизводящая фаллическая система людей Марсии — это оригинальная концепция, так же как и оригинальна Джанеттая Растигнак в «Любовниках».
В то время, когда я писал две эти повести, я был в своей сексобиологической фазе. И она может наступить вновь — без шуток.
Подумайте только, фаза эта снизошла на меня на короткое время в шестидесятых, когда я писал романы «Образ зверя» и «Дувший».
*
Шестая ночь на Марсе.
Лейн плакал. Он громко всхлипывал, слезы сами бежали по щекам. Стукнув кулаком правой руки по ладони левой, так что кожу обожгло, он завыл от одиночества. Изрыгнув самые непристойные и богохульные ругательства из всех известных ему, он немного успокоился, вытер глаза, сделал большой глоток шотландского виски и почувствовал себя чуть лучше.
Он не стыдился того, что рыдает, как женщина. После всею, что случилось, слезы были благотворны. Он должен был растворить слезами царапающие душу камни; он был тростинкой на ветру, а не дубом, что, валясь, выворачивает свои корни.
Боль и тяжесть в груди ушли, и он, чувствуя себя почти утешенным, по расписанию включил передатчик и послал донесение на корабль, летящий по круговой орбите в пятистах восьми милях над Марсом. Лейн всегда был уверен, что люди должны занять достойное место во Вселенной. Он лег на койку и раскрыл единственную личную книгу, которую ему было разрешено взять с собой, — антологию шедевров земной поэзии. Он листал ее, перечитывая полюбившиеся стихи, смаковал их, как божественный нектар, снова и снова повторял знакомые строки.
Он так долго читал о любви, что почти забыл о своих проблемах. Наконец дремота сморила его, книга выпала из рук. Усилием воли он заставил себя подняться с кровати, опустился на колени и молился о том, чтобы его богохульства и отчаяние были поняты и прощены, а четверо его пропавших товарищей обрели покой и безопасность.
Проснулся он на рассвете от звона будильника, неохотно поднялся, наполнил водой чашку и опустил в нее нагревательную таблетку. Покончив с кофе, он услышал из динамика голос капитана Стронски и повернулся к передатчику.
