Земля. Год две тысячи какой-то. Не зима, это точно. Хотя, если смотреть на Африку… Местное время тоже не известно, потому как электричество кончилось. Но поскольку вокруг темно, то очевидно, что обед уже прошел. Хотя кто-то все-таки до сих пор жрет…
Из речи докладчика (та ее часть, которую удалось прочитать при свете):
— …Сейчас, когда население Земли достигло невиданных доселе высот цивилизации, в частности, воздвигло на вершине Джомолунгмы деревянный столб, с верхушки которого каждый желающий гуманоид может совершенно беспрепятственно снять халявные кирзовые сапоги, нашлись злые завистники, стремящиеся во что бы то ни стало разрушить идиллию нашего мира и попрать своими анатомически неправильными ногами законы демократии! — в зале возмущенный рев тысяч глоток, а затем крик докладчика:
— Да выключите вы на хрен эту чертову фонограмму! Мы не на митинге в Оклахоме!.. И не стенографируйте последнее заявление.
Секретарь:
— Об Оклахоме, сэр?
Докладчик:
— Все три, идиот!
Секретарь:
— Какие именно, сэр?
Возмущенный рев ты… то есть одной глотки, а именно глотки докладчика, и три вежливые (без мата) просьбы из зала о продолжении доклада.
— Так вот, пока вся цивилизация Земли надрывалась, испытывая постоянные тяготы и лишения в целом, в частности, платя за газ, свет и коммунальные услуги, некоторые, не побоюсь этого слова, халявщики, решили, что можно совершенно безвозмездно, то есть даром, всем этим пользоваться. В том числе отбирать у самогонщика дяди Васи созданный тяжким трудом и безмерным самопожертвованием месячный запас «бормотухи»…
Возмущенный рев в зале. На этот раз только в три глотки, но орали они так, что докладчику мало не показалось. Суть выкриков — «оставим частности, перейдем к делу» и «чего это вы вспомнили нашего дядю Васю?»
— Хорошо, помпезности в сторону. Перейдем к сути. Всем вам известно, что не так давно, а именно совсем недавно, нас посетили инопланетяне…
Выкрик из зала:
— Белая горячка вас посетила!
— Ну, хорошо. Скажем грубее — на Землю началось вторжение пришельцев…
Именно на это фразе неизвестными диверсантами было отключено электричество. На несколько секунд помещение погрузилось не только во тьму, но и в полную тишину, в которой отчетливо стало слышно чье-то смачное чавканье. Некоторое время человек жрал совершенно бессовестно, а затем осознал свою бестактность по отношению к остальным голодающим планеты и громко сглотнул плохо пережеванную пищу. Тут же раздалось чье-то совершенно невежливое покашливание, и вкрадчивый отрывистый голос произнес:
— Ну, что? Так и будем в темноте сидеть? Может, шторы откроем? Или мне лично за Чубайсом Третьим в Лондон сходить?
Посылать обладателя вкрадчивого голоса за Чубайсом, тем более Третьим, да еще и лично, пешком в Лондон никто не хотел. Поэтому чьи-то невидимые руки, попав по пути в несколько пар глаз, торопливо отыскали шторы и принялись тащить их в разные стороны. По мере их раздвижения в комнате становилось светлее и вскоре выяснилось, что, во-первых, на улице далеко не полночь, а во-вторых, пальцами попали не в несколько пар глаз, а только в одни. Но зато четыре раза. Обладатель пострадавших зрительных органов, полный и низкорослый мужчина явно китайской внешности, теперь усиленно моргал и тер кулаками глаза. И он был единственным, кого совершенно не заинтересовало, что в комнате стало светлее. Зато теперь китайца крайне волновал адрес ближайшего окулиста.
Кроме вышеупомянутого китайца, который, кроме того, что оказался временно лишенным зрения, был еще и по совместительству президентом, отцом и Великим Кормчим всея Великая, Белая, Малая и прочая Азия, начиная от восточных границ Индии, кончая западным побережьем Америки, и для краткости именуемой Китай, в комнате было еще несколько человек.
Слева от китайца, которого, кроме всего вышеперечисленного, еще и звали Мао Дзе, сидел моложавый мужчина семидесяти лет, склонный к полноте и запоздалому облысению. На мужественном глуповатом лице мужчины застыла ослепительно идиотская голливудская улыбка, по которой можно было с легкостью узнать деревенского пастуха из Оклахомы, совершенно неожиданно для себя самого ставшего Президентом Соединенных Штатов Америки. Причем давно и, поскольку теперь, после появления пришельцев, президентами никто становиться не хотел, видимо, надолго. Звали его Просто Джордж, но в определенных кругах он был известен и под другими именами: Авраам Линкольн, Джордж Вашингтон, Гарри Трумэн и другие. На мужчине была одета засаленная ковбойская шляпа, прекрасно сочетавшаяся с изысканным фраком и высокими остроносыми ботинками, отягощенными сверкающими шпорами.
Следом за ним — хотя это еще как посмотреть! — за круглым столом в просторном кожаном кресле удобно расположился худощавый подтянутый мужчина в строгом костюме. Взгляд его был светел и чист, и казалось, что он через секунду наделает по десятку абсолютно стерильных дырок в каждом из присутствующих. Звали его… Хотя вот его-то никогда и не звали. Он сам всегда приходил туда, куда считал нужным. А вот обращались к худощавому мужчине исключительно «господин Президент», что было недалеко от истины, поскольку он являлся президентом России. И этим все сказано.
