Много лет меня очень волновал вопрос о том, как предотвратить или разрушить диктатуру. Этот интерес отчасти основывался на вере в то, что людей нельзя подавлять и уничтожать, чем всегда и занимаются такие режимы. Веру подкрепляли книги и статьи о значении человеческой свободы, о природе диктатуры (от Аристотеля до литературы о тоталитаризме), об истории диктатур (в особенности нацистской и сталинской).
Я знаком со многими людьми, жившими при нацистах и прошедшими через концентрационные лагеря. В Норвегии я встречался с теми, кто боролся против фашистского режима и выжил, и узнавал о тех, кто погиб в этой борьбе. Я беседовал с евреями, избежавшими смерти, и с людьми, помогавшими их спасти.
О коммунистическом правлении в разных странах я знаю скорее из книг. Такие режимы кажутся мне особенно жуткими, поскольку диктатуру там устанавливали во имя освобождения.
В последние десятилетия мне удалось разобраться в особенностях современных диктатур Панамы, Польши, Чили, Тибета и Бирмы благодаря свидетельствам бежавших оттуда людей. Много новых сведений о коварной природе диктатур я получил от тибетцев, боровшихся с китайской коммунистической агрессией, от россиян, победивших путч в августе 1991 года, от тайцев, которые мирным путем помешали восстановлению военного правления.
Жестокость вызывала боль и гнев, хладнокровное мужество восхищало. К тому же я бывал там, где опасность еще не исчезла и сопротивление продолжалось. Я был в Панаме при Норьеге; в Вильнюсе при советских репрессиях; на площади Тяньаньмэнь — и во время демонстрации, и в ту страшную ночь, когда там появились бронетранспортеры; и в джунглях Мейнерплау «освобожденной Бирмы», где располагался штаб демократической оппозиции.
Бывал я и там, где погибли люди, — у телебашни и на кладбище в Вильнюсе, в рижском парке, в Ферраре (Северная Италия), где фашисты построили и расстреляли участников Сопротивления, видел и могилы в Мейнерплау. Больно думать, что любая диктатура оставляет после себя столько смертей и разрушений.
Заинтересованность и опыт породили твердую надежду, что предотвратить наступление тирании можно. Можно бороться с ней, не истребляя друг друга, можно ее победить и помешать ей вновь возникнуть из пепла.
Я попытался продумать самые действенные способы борьбы, предполагающие как можно меньше страданий и жертв. При этом я пользовался тем, что дало мне многолетнее изучение диктатур, сопротивления и революций, исследование политической мысли, систем правления и в особенности вполне реального опыта ненасильственной борьбы.
Так и появилась эта книга. Конечно, она далека от совершенства, но все-таки может помочь размышлениям об освободительном движении и даже поспособствовать ему.
И по необходимости, и намеренно я уделяю главное внимание общим соображениям о том, как разрушить прежнюю диктатуру и не допустить новой. Я не берусь за подробный анализ и не даю рецептов для какой-то определенной страны, однако надеюсь, что это исследование поможет жителям многих стран, которым пришлось столкнуться с диктаторским режимом. Они уже сами решат, применимо ли оно к их ситуации и в какой степени его основные рекомендации могут быть пригодны для освободительной борьбы.
Наконец, я благодарю тех, кто помогал мне в этой работе. Брюс Дженкинс, мой помощник, сделал очень много, уточняя и форму, и содержание проблем. Кроме того, он постоянно советовал мне энергичнее и яснее представлять сложные идеи (в особенности те, что касаются стратегии), помогал менять структуру материала и редактировал текст. Я благодарен Стивену Коуди за редактуру, д-ру Кристоферу Крюглеру и Роберту Хелви — за важные замечания и советы. Д-р Хейзел Макферсон и д-р Патриция Паркмен предоставили сведения о борьбе в Африке и Латинской Америке. Хотя настоящая работа во многом выиграла от такой щедрой помощи, ответственность за анализ и выводы я беру на себя.
Я нигде не утверждаю, что борьба с диктатурой легка и безобидна. Любые формы борьбы предполагают осложнения и потери. Естественно, что противостояние диктаторам потребует жертв. Однако я надеюсь, что наш анализ поможет лидерам сопротивления выработать стратегию, способную повысить его мощь и сократить потери.
Кроме того, не следует думать, что при свержении конкретной диктатуры исчезнут все остальные проблемы. Падение режима не приводит автоматически к реализации утопического идеала — оно открывает путь для упорного труда. Чтобы социальные, экономические и политические отношения стали справедливее, а другие виды несправедливости постепенно исчезли, нужна долгая работа. Я надеюсь, что краткий анализ тех путей, которые приводят к развалу диктатуры, окажется полезным там, где народ угнетают и он стремится к свободе.
Джин Шарп
6 октября 1993 года
