Сначала она отказала. Сережа настаивал, возмущался, говорил, что это просто некрасиво – отказывать в такой малости человеку, с которым ее связывает нечто большее, чем школьная дружба. Нечто большее – это когда на втором курсе он пригласил ее в гости на свой день рождения, пытался напоить, потом затащил в спальню своих родителей, лез целоваться и тоже чего-то требовал. Потом Лаленков в гости не приглашал больше, однако позвал на свою свадьбу, на которой выглядел вполне счастливым…
А теперь он повторял:
– Ну что тебе стоит, Самохина, – один разок всего!
Сергей звал ее на какой-то остров. На остров, разумеется, можно было добраться только на каком-то плавсредстве – надувная лодка и надувной матрац не подходили по определению ввиду удаленности острова от берега, а у Лены был в собственности катер, доставшийся ей от отца, который и научил ее управлять им.
Потом Лене позвонила жена Лаленкова, с которой ее уж точно ничего не связывало, но она щебетала так, словно они лучшие подруги. После чего позвонил Лешка Смирнов – тоже одноклассник… и тогда она согласилась. Смирнов убедил ее, что возле этого острова уникальная роза ветров и ветер есть всегда, даже при полном штиле, что для серфингиста – самое то.
Лена виндсерфингом уже не занималась – теперь ее увлек кайтинг, правда, бывшие одноклассники об этом не знали, да и вряд ли они догадывались, что это такое вообще.
Остров находился на Ладоге, добрались до него достаточно быстро, несмотря на некоторый перегруз: школьные друзья прихватили с собой своих жен, а жена Смирнова еще и своего сводного брата – накачанного и молчаливого молодого человека. Еще компания взяла с собой рыболовные снасти и две палатки, потому что они собирались ловить рыбку на острове дня три, о чем забыли предупредить заранее. Весь путь они провели на корме на пассажирских сиденьях, пили шампанское, восхищаясь майским солнышком и просторами водной глади.
Остров оказался небольшим: сто на сто метров или чуть больше, был покрыт высокими соснами и, когда подходили к нему, возник на горизонте как утес.
Ветер и в самом деле оказался хорошим. Лена носилась по воде и над водой, взлетая порой очень высоко, проносилась над соснами, пыталась разглядеть внизу среди сосен своих приятелей, но тех не было видно. Как выяснилось потом, ребята разбрелись по островку, изучая его. Но к вечеру уже стояли палатки, между которыми на мангале готовились шашлыки. Правда, особенной радости на лицах приятелей не было, ребята были напряжены и чем-то озабочены. К шести вечера послышался шум двигателя и к острову подошла моторка с брезентовым тентом. Из лодки выскочила большая лохматая собака, тут же вышел молодой мужчина в куртке с капюшоном. Смирнов и Лаленков, прихватив с собой качка, отправились выяснять отношения. Драки не было, потому что собака оказалась московской сторожевой, но молодому человеку все равно популярно объяснили, что остров забронирован заранее, а если он желает половить рыбку, то возражений не будет – озеро большое. Незнакомец спорить не стал, сказал только, что он будет ловить вечером, переночует у себя в лодке, потом половит немного на утренней зорьке и до полудня следующего дня исчезнет.
Разговор получился нервным. Лена чувствовала себя неловко, замечала, как поглядывает на нее незнакомец, а собака и вовсе подошла к ней и лизнула руку, давая понять, что понимает – девушка не такая, как ее подвыпившие приятели.
Лена полетала еще немного, сверху видела, как загорают возле воды жены одноклассников, как ловит рыбку незнакомец, как, задрав голову вверх, за ней наблюдает, явно волнуясь, большой лохматый пес.
Ночевала она в своем катере, а утром, выйдя на корму, увидела метрах в двадцати от катера моторку и сидящего с удочкой незнакомца, помахала ему рукой, и он ответил тем же.
И произнес, не повышая голоса:
– Восхищаюсь вашей отвагой.
Было тихо, и слова прозвучали так отчетливо, словно они разговаривали, находясь совсем рядом – в одной лодке. Какое-то время перебрасывались фразами. Молодой человек сообщил, что его зовут Федор, он к этому острову прибывает уже третий год подряд, не так чтобы часто, но в свободное время старается выбраться.
– Главное, чтобы жена не запрещала, – согласилась Лена.
– Жены нет, – ответил Федор, – а если бы имелась, то мы приходили бы сюда вместе.
К полудню он, как и обещал, ушел, оставив Лене десяток крупных судаков и сигов и взяв номер ее телефона. К этому времени ребята опять ушли в глубь острова, а их жены, надев бикини и перебравшись из палаток на берег, продолжили спать возле воды на клетчатом пледе…
Ушли с острова в воскресенье еще до обеда. Дружная компания сидела на корме, у всех были усталые и немного торжественные лица, покрасневшие от солнца. Разговаривали вполголоса, и порой разговор был похож на шушуканье. Впрочем, Лена не обращала на спутников никакого внимания, она размышляла: позвонит ей Федор или нет. Вообще-то она больше думала о том, лететь ли ей на соревнования на Фиджи или нет. Спонсор «Евротрастбанк» готов ей оплатить дорогу и взнос участника, взамен Лена обязана размещать на парафойле эмблему и логотип банка и в своих интервью обязательно говорить о том, что своими успехами обязана именно этому надежному банку. Подобное вполне устраивало совсем недавно и Самохину, и банк, но теперь начальник отдела общественных связей банка Саша Труханов требовал и возобновления отношений. Когда-то они встречались достаточно часто, он даже начал заниматься кайтингом, но очень скоро сломал руку и бросил. А потом женился на дочери какого-то деятеля из Минфина. То есть сначала женился, а потом сломал руку. Отношений с Леной разрывать не собирался, но когда явился к ней в гипсе с букетом и с улыбкой честного человека, она его не пустила и цветы не приняла. Через дверь он назвал ее дурой и сказал, что спонсорство закончилось. Но тем не менее продолжал спонсировать, иногда звонил и намекал на неугасающее чувство. И к ней, и к экстриму.
