Угостили как-то Миколу салом, да таким вкусным и ароматным, что даже его есть, было жалко. И затрясся бедный Микола над этим национальным сникерсом, носится с ним, как с писаной торбой. Не знает, куда его положить. То понюхает, то лизнет, то нарежет маленькими кусочками, чтобы продлить удовольствие. Как говорится, жизнь хороша, когда сало ешь не спеша.
А его жена Нюрка, наоборот, так и норовит все сама съесть, так и молотит, так и молотит… Она была бабой нервной и могла в голодном припадке полкабана съесть… А тут ещё, как назло, Миколе надо было уходить вечером на ферму – на дежурство. И испугался не на шутку Микола: как бы его благоверная во время его отсутствия все сало не съела. Так и ушёл Микола на ферму с тяжелым сердцем.
Дежурит он час, два… Ау самого душа не на месте. Все о сале думает. Переживает, как бы его Нюрка сало не съела. Прошло еще немного времени, Микола совсем загрустил и решил сбегать до хаты, за Нюркой присмотреть… Прибегает домой и сразу в дверь стучать… А там молчок… Постучал еще раз – тишина… Миколу аж в пот бросило. Разные мысли полезли ему в голову…
– Нюрка открой! – громко крикнул Микола и стал неистово стучать в дверь.
– Ты чего разорался! – наконец раздался голос Нюрки. – Дверь сломаешь, соседей разбудишь.
– Я разорался?! – удивился Микола такой наглости. – Это где же такое видано, чтобы жена родному мужу дверь не открывала.
– Ничего страшного, – ответила Нюрка.
– Занята была…
– Занята?! В двенадцать часов ночи?! – удивленно произнес Микола и на миг замолчал, испугавшись собственных слов.
Воцарилась тягостная тишина.
– Ты это, Микола, вот что… только не волнуйся, – наконец нарушила молчание Нюрка.
– Я тут не одна… Мы тут с учетчиком Тетеркиным Иваном Кузьмичом к утренней политинформации готовимся… Одним словом, просвещаемся… А ты тут в дверь стучишь, как сумасшедший, мешаешь нам работать…
От этих слов Миколу словно током ударило.
– Так ты не одна, чертова баба! – воскликнул он. – Со счетоводом связалась! Я на ферму, а он ко мне домой! Ах ты, лысый черт! Интеллигент паршивый! Плешь всем проел своей политинформацией!
Микола с новой силой стал стучать в дверь.
– Отворяйте дверь или я за себя не ручаюсь.
Нюрка в страхе открыла дверь и Микола, как сумасшедший, вбежал в дом. Не обращая внимания на испуганного учетчика Тетеркина, он сразу направился к холодильнику и открыл дверцу.
– Фу, – облегченно вздохнул он. – Сало на месте… А то я, грешным делом, на вас подумал…
Лицо Миколы сразу смягчилось и просветлело. Он повернулся к Нюрке, и словно извиняясь за свое вторжение, стал глупо улыбаться и разводить руками.
– Черт попутал, – пробормотал он. – Извиняйте, если что не так. А политинформацией занимайтесь, я вам мешать не буду… Я против просвещения ничего не имею…
Микола осторожно, на цыпочках направился к двери, словно своим присутствием боялся помешать процессу просвещения. Около самой двери он опять повернулся к Нюрке и тихо произнес:
– Только сало не ешьте…
И исчез в темноте.
Как Микола решил стать звездой шоу-бизнеса
Приехал как-то Микола из украинского села Горопашни в Москву зеленью торговать. И прослышал он, что есть в Белокаменной один известный продюсер и музыкант по фамилии Глухой, который прилюдно заявил, что может из слепого, глухого и немого сделать звезду шоу-бизнеса. Эти слова глубоко запали в душу Миколы. И решил он поехать к этому самому Глухому прямо на студию – счастья попытать.
Приехал он на студию, видит: сидит за столом сам Глухой и что-то на калькуляторе подсчитывает. Микола подошел поближе к нему и с места в карьер спрашивает:
– Это правда, что у вас можно стать звездой шоу-бизнеса?
Глухой оторвался от калькулятора и удивленно посмотрел на Миколу.
– Вы из какой нефтекомпании? – спросил он.
– Я? – удивился Микола. – Из Горопашни…
– Из Горопашни? – задумчиво повторил Глухой. – Что-то не припоминаю такой компании…
Он отложил калькулятор, встал и ближе подошел к Миколе.
– Бензоколонок много? – поинтересовался он.
– Бензоколонок? – недоуменно пожав плечами, пробормотал Микола. – Бензоколонок нет. Зато водокачка есть!
– Какая водокачка? – всплеснул руками Глухой. – Ваш отец магнат? Или не магнат?
– Не магнат, – простодушно признался Микола. – Мой батька бригадиром… працюе.
– Бригадиром? – шепотом произнес продюсер. – Так бы сразу и сказали.
Он украдкой посмотрел по сторонам, как бы проверяя, не слышит ли их кто, и взял Миколу под руку:
– И что же курирует ваш уважаемый родитель?
– Ясное дело, что… Зелень собирает.
– Зелень! – воскликнул Глухой. – И много зелени?
– Да, когда как. Бывает, с хлопцами за день прицеп с гаком собирает. Бывает, и два…
– Два прицепа за день! – восхищенно прошептал Глухой. – Живут же люди! А тут за год и чемодана не соберешь…
Глухой на миг замолчал и внимательно посмотрел на Миколу.
– Вы петь-то умеете? – спросил он.
– Конечно! – подтвердил Микола. – У нас в Горопашне все спивают. Бывало, как запоем: «Запрягай те, хлопцы, конiв», так в соседнем селе кони ржать начинают. Но самый крепкий голос, признаюсь, не у меня, а у моей мамани. Случалось, в детстве загуляюсь где-то допоздна, а маманя как гаркне: «Микола, йди галушки iсть», так слышно аж на другом краю села. Так меня после того и прозвали: «Микола, иди галушки iсть».
