19 месяцев назад…
Селена Майклз
Когда я проснулась сегодня утром, у меня сложилось ощущение, что моя жизнь скоро кардинально изменится. Хотелось бы мне знать насколько сильно все может измениться.
Я медленно обвела взглядом гостиную, пытаясь отвлечься от конверта, лежащего на кухонном столе.
Я чувствовала безнадежность, разбитое сердце болело. Эти два чувства сметали ураганом все на своем пути. Мое сердце забилось чаще, когда я услышала как Джеймс, мой будущий бывший муж, тяжело ступая, ходит по второму этажу. И, наконец, не в силах откладывать неизбежное, я открыла конверт и уставилась на бумаги.
Последние несколько лет были наполнены душевной болью,и я стала зависеть от Джеймса. Интересно, есть ли у моего терапевта лекарство от глубокой печали, так как она не рассказала мне, как остановить эту бесконечную боль от потери моей единственной надежды спасти этот брак.
Я прижала руку к животу, где всего несколько месяцев назад зарождалась новая жизнь, и боль потери снова накрыла меня с головой. Все, чего мне хотелось, это запереться в комнате и принять какое-нибудь лекарство, которое унесет меня из этого мира хотя бы на несколько часов или дней. Не то чтобы это могло помочь. Никогда не помогало.
Господи, о чем я вообще думаю? Только из-за того, что жизнь сбила меня с ног, я не собираюсь лежать, свернувшись калачиком в темном углу, и умирать. Я потратила половину жизни в борьбе за то место, где сейчас нахожусь, вовсе не для того, чтобы провалиться в конце. Я не готова признать поражение.
Я выпрямилась, когда Джеймс спустился по ступенькам, неся большую коричневую коробку. Я изучала мужчину, который до недавнего времени был для меня всем. Светлые волосы, тщательно зачесанные назад, и льдисто-голубые глаза. Когда он прикасался ко мне, во мне вспыхивало непреодолимое желание, которое умел вызвать только он.
Джеймс. Красавец Джеймс.
Но ничего уже не вернуть. Он принял окончательное решение.
Я схватила ручку со стола, напрягла руку, чтобы та не дрожала, и поставила свою подпись над чертой.
— Это все? — спросила я его, заставив себя встретиться с ним взглядом, и подтолкнув конверт и бумаги к нему.
Он кивнул, приподнимая брови, словно обдумывал что-то.
— Я договорился с агентом по недвижимости, он заедет оценить дом.
Мне показалось, что он хочет что-то сказать. Но он просто обошел вокруг стола, взял бумаги и поцеловал меня в лоб.
— Прощай, Селена.
Развернулся и ушел, ни разу не обернувшись, и унес с собой шесть лет брака.
Воздух покинул мои легкие. У меня не получилось убедить его остаться. Мне казалось, что я распадаюсь на части, и весь мир кружится вокруг меня. Неожиданно все затмила ярость. Я будто горела в огне, когда махнула рукой и смела чеки со стола. Затем я направилась в гостиную, схватила серебряную фоторамку с тумбы, стоящей у телевизора, и сквозь пелену горячих слез уставилась на фотографию. На ней была я в день свадьбы, в белом платье, с любовью глядящая на Джеймса, но его взгляд не был сконцентрирован на мне. Я не замечала эту крошечную деталь до сегодняшнего дня. Если я правильно помню, моя лучшая подруга Джена стояла за мной. Джена, с длинными темными волосами и стройным телом стала причиной того, что Джеймс ушел от меня. Он сам признался в этом, когда пришел сюда час назад. Я швырнула рамку через всю комнату и наблюдала, как стекло раскололось на миллионы мелких кусочков. Я продолжила сметать все, что попадалось мне на глаза, злясь на него, на себя и даже на Бога за то, что он забрал моего ребенка. Я была зла на весь этот чертов мир.
Мне казалось, что я знаю, что такое боль, но последние два года, показали мне, как я заблуждалась. Неожиданно я почувствовала острую боль в груди, и она росла, и росла до тех пор, пока я не перестала дышать. О Господи, я не могу дышать.
Мне нужен кислород.
Мне нужен кислород!
Слепо прошаркав к ближайшему дивану, я присела, подтянула колени к груди и положила на них голову, а затем начала делать глубокие вдохи, как учила меня мой терапевт. Вскоре я почувствовала, как сердцебиение замедляется, и кровь снова возвращается к моей голове.
Несколько минут спустя, я подняла голову и вытерла мокрые щеки рукавом свитера, чувствуя себя полностью истощенной и физически, и морально. Я взяла сонограмму со стола, куда положила ее сегодня утром, и, глядя на нее, водила пальцем по крошечной тени на ней.
Моя дорогая малышка Инес.
Я ощутила, как воздух снова покинул мои легкие. Нет, я не собираюсь паниковать. Я вскочила с дивана и отправилась наверх, решив заняться единственным, что помогает мне не сойти с ума в такие моменты, как этот.
