Не все, с чем мы сталкиваемся, можно изменить. Но невозможно изменить то, с чем еще не столкнулся.
Джеймс Болдуин
Bina Venkataraman
THE OPTIMIST’S TELESCOPE
Copyright © 2019 by Bina Venkataraman
All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form.
This edition published by arrangement with Riverhead Books, an imprint of Penguin
Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC.
© Проворова И., перевод на русский язык, 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
Несколько лет назад одним летним утром я отправилась гулять по чудесным лесистым холмам и широким пастбищам Гудзонской долины. Тропа вела через луг и огибала скрывающийся за папоротниками водопад. На следующий день я вернулась домой в Вашингтон и заметила на ноге сыпь. Она густо покраснела и чесалась, а в центре появилась шишка, напоминающая укус паука.
Я сфотографировала сыпь на телефон и подумала, что надо провериться у врача. В то время я работала по 16 часов в день, метаясь между дедлайнами и ненадолго прерываясь на сон. Как бы глупо это ни звучало, мысль о том, что надо потратить час на поход в больницу, казалась невообразимой. Шли недели, и сыпь исчезала с моей кожи и из моей памяти.
Восемь месяцев спустя колено на той же ноге распухло до размеров грейпфрута. Это был тяжелый случай болезни Лайма, на лечение которой уходят месяцы. Ту суровую бостонскую зиму я провела на костылях. Каждый день приходилось ставить капельницу с лекарством, пока, наконец, мне не стало лучше. Клещ, который укусил меня в тот день в лесу, не оставил характерного круглого пятна, но я знала, что это в порядке вещей. Много лет назад я работала научным журналистом и писала статьи о распространении болезни Лайма. Я знала, что в районе Гудзонской долины самый высокий уровень заражения по стране.
Почему я игнорировала предупреждающие знаки? Пока я поправлялась, этот вопрос не выходил у меня из головы. Незначительные неудобства, связанные с посещением врача сразу после прогулки, могли предотвратить месяцы боли и сильное повреждение колена. Кроме того, я могла хотя бы принять меры предосторожности, используя средство от насекомых и специальную защиту.
Но как бы много я ни знала об этой болезни, я просто не могла себе представить, что когда-нибудь столкнусь с ней. Я побывала в сотнях походов, но меня никогда не кусали клещи, не говоря уже о заражении какой-либо инфекцией. Сколько себя помню, на природе я всегда превращалась в дьяволенка – прыгала с прибрежных утесов, ползала по деревьям, взбиралась на крутые скалы. Я чувствовала себя неуязвимой.
Я не единственная, кто совершал подобную ошибку и потом раскаивался. Любой, кто хоть раз пытался предостеречь подругу от свидания с подонком или просил водителя-новичка не ускоряться, знает, о чем речь. Это любопытный сбой в человеческом поведении: даже умные люди принимают безрассудные решения, несмотря на предупреждающие знаки.
С этим парадоксом я сталкивалась не только в своей личной жизни, но и на работе. В течение последних пятнадцати лет я разными способами пыталась предупредить людей о нависших над нами угрозах. Будучи журналисткой, я писала статьи, в которых говорила о грядущих опасностях пандемий и лесных пожаров, рассказывала о том, что произойдет с фермами, когда высохнут водохранилища. Сейчас я обучаю студентов Массачусетского технологического института своему ремеслу – делиться научной информацией с широкой аудиторией, чтобы помочь другим принимать взвешенные решения.
Все стало еще серьезней, когда я пошла работать в Белый дом в 2013 году. Передо мной стояла задача убедить мэров, руководителей предприятий и собственников жилья, что они должны подготовиться к повышению уровня морей, аномальной жаре, постоянным засухам и «библейским» потопам.
Я часто замечала, что мне не удается убедить людей принять меры. Я снова и снова застревала в одном и том же месте, будто попадала в пробку, куда бы ни направлялась. Как и я, большинство людей при принятии решений не задумывалось о последствиях, которые ждут их в нескором будущем. Семьи покупали жилье из-за низких ипотечных платежей, хотя на следующий день их дом, стоящий вниз по течению, могло снести наводнением. Руководители пищевых компаний увеличивали выплаты своим акционерам, вместо того чтобы инвестировать в защиту ферм от будущих засух. Ну а политики, разумеется, тратили гораздо больше энергии на подготовку к выборам, чем на защиту своего города или штата в течение следующих десяти лет. Сложно было винить кого-либо из них, ведь на момент принятия решения все эти вещи действительно имели бо́льший вес. Я и сама часто поступала безрассудно.
Десятилетиями я наблюдала, как сообщества[1] узнают об угрозах самым тяжелым способом – переживая их. Только когда сильные засухи обрушились на Калифорнию и Кейптаун в Южной Африке, а наводнения затопили Хьюстон и Мумбаи, жители этих мест поняли, какой ценой расплатились за бездействие. Чтобы предотвратить катастрофу, мало прислушаться к предупреждениям. Люди, предприятия и сообщества должны научиться глубже анализировать последствия решений, которые они принимают каждый день.
