Космический корабль бесшумно приземлился прямо в прохладную темную ночь, какие бывают в Нью-Хемпшире поздней весной.
Луна едва светилась, и извилистая тропа, бегущая через небольшие заросли елей и смутно видневшееся пастбище, казалась длинной полоской светлой материи, небрежно брошенной и забытой.
Двое инопланетян остановили корабль. Зависнув в пятидесяти футах над пастбищем, он был почти невидим на фоне низких туч. Затем эти покрытые шерстью, похожие на медведей существа присели на задних лапах, пояса на их униформах слегка мерцали в отраженном свете приборной доски.
Они переговаривались шепотом.
— Неплохое место, — говорил младший по званию, не отрывая взгляда от земли под ним.
— Чем же? — поинтересовался старший.
Младший не ответил. Слегка качнувшись, он сказал:
— У меня вскоре должны появиться дети. Я только что получил сообщение.
— Сколько их?
— Трое... так считает доктор. Для первых родов это неплохо.
— У моей жены было только двое.
— Знаю. Ты говорил мне.
Молчание длилось несколько секунд. Космический корабль почти незаметно раскачивался на волнах ночи.
— Смотри... — вдруг произнес младший. — Он идет, как и должно быть по плану.
Начальник взглянул и увидел высокую темную фигуру, появившуюся из-за деревьев и идущую по тропинке. Небольшой лучик света, пляшущий по тропе, освещал его путь. Старший сосредоточился.
— Займись-ка регуляторами, — приказал он. Небрежность в его тоне пропала. Голос стал резким и непреклонным.
— Регуляторы готовы, — доложил второй тем же деловитым тоном.
— Сшиби его.
— Есть.
Космический корабль как бы припал к поверхности. Последовал необычный — негромкий и без вспышки света взрыв — словно пришла откуда-то взрывная волна. Фигурка опустилась на землю, фонарь выпал из ее руки и исчез в невысокой траве. Космический корабль приземлился, и двое инопланетян вышли из него.
В сумраке ночи они маячили над неподвижной фигурой. Это был худой смуглый мужчина лет тридцати, одетый в застиранные вельветовые брюки и клетчатую шерстяную рубашку, какую носят лесорубы. Он потерял сознание, но дыхание его было глубоким и ровным.
— Я возьму его за голову, — сказал старший, — а ты бери с другого конца. Взяли! Пошли в корабль.
Они поднялись наверх через открытый люк корабля, слегка кряхтя под тяжестью своего груза.
— Кажется, он скользкий, — заметил младший.
— Чепуха! — отрезал старший. — Ты излишне впечатлителен.
* * *
Элдридж Тимоти Паркер дрейфовал в сонном забвении между пробуждением и глубоким сном. Он заметил, что созерцает свое собственное имя. Элдридж Тимоти Паркер. Элдридж-Тимоти-Паркер. Элдриджтимотипаркер... Он чувствовал, что лежал на чем-то твердом и прохладном. Его правая рука висевшая плетью слегка шевельнулась, ощупывая ложе. Под ним был металл. Сталь? Он попытался сесть и ударился лбом о потолок, замигав глазами в темноте...
Темнота?
Он развел руки, как бы ища что-то и чувствуя, как страх поселился в его душе. Костяшками пальцев он стучал по стене.
Он был замурован, окружен, заточен.
Полностью.
Как в гробу.
Похоронен... Он начал кричать...
Значительно позже, окончательно проснувшись, он обнаружил себя в незнакомом месте, где в воздухе плавала целая масса предметов. Сам он скользил среди каких-то механизмов, и они постоянно тыкались в него. Он ощущал горячие и холодные прикосновения. Незнакомые шумы и звуки разных тональностей то возникали, то исчезали. Ему послышались голоса, задававшие вопросы:
— Кто вы?
— Элдридж Паркер... Элдридж Тимоти Паркер...
— Что?
— Я Элдридж Паркер.
— Расскажите о себе.
— Рассказать что? Что?
— Расскажите о себе.
— Что? Что вы хотите знать? Что?
— Все.
— Но я...
— Расскажите.
— Ну хорошо. Думаю, что я был похож на любого из мальчишек нашего города... Я был довольно хорошим стрелком и часто выигрывал... ...Я также играл в хоккей. В наших краях, знаете, часто стоит довольно холодная погода, по утрам зимой так зябко, когда делаешь первый шаг за порог... Это хорошая свободная страна, Новая Англия, и там так много запахов... ароматы сосны и травы, и особенно мне запомнился запах кухни. И кроме того, дубовые скамьи в церкви также издают запахи, когда становишься на колени, касаясь носом скамьи впереди...
...И рыбная ловля в наших краях хороша. Я люблю рыбачить, но никогда не тратил времени попусту в будние дни. Знаете, мы пресвитериане. У моего отца была ферма, и он также вкладывал деньги в землю в округе. Мы никогда не жили бедно, но моя мечта иметь мотоскутер так и не сбылась... ...я никогда не считал, что ненавижу немцев, по крайней мере не думал, что ненавидел. Хотя я был в Европе, мне не пришлось принимать участие в боях: я служил в автопарке, где всегда стоял запах бензина... ...Я люблю работать руками — это совсем не то, что служить в пехоте... ...У меня есть право выступать в городском совете, как и у любого другого... Никого не касается, за кого я проголосовал на последних выборах... И мой банковский счет... Но у меня есть право вмешиваться в дела города, наравне с крупнейшими землевладельцами...
...Я не посещал колледж, так как не считал это необходимым. «Слишком много образования может превратить в дурака любого», — говорил я своему отцу. Уж я-то знал, как получить достаточное количество учености. Я фермер и всегда буду фермером, я буду обучаться сам и узнаю, как что происходит, без пустой траты времени и денег ради того, чтобы повесить клочок бумажки на стене...
