СССР, Москва, апрель 1932 года
Крайне приятно осознавать, что ты больше не один. Не в чисто бытовом плане, а в куда более широком. Ведь, надо быть честным с самим собой, вся моя жизнь, начиная с двадцатого года, проходила под печальным знаменем полного, абсолютного одиночества. Только я и желание отомстить виновникам гибели моей семьи. Что ж, непосредственные виновники теперь либо мертвы, либо представляют собой лишь телесную оболочку без малейших признаков разума. Вот только это лишь исполнители, а не те, кто «заказывал музыку».
О чём это я? Да о том, что ликвидированные мной четверо чекистов, отбросов рода человеческого, как ни крути, а выполняли приказы. Да, делали это от души, искренне наслаждаясь своей работой, но… Останавливаться на мести исполнителям, напрочь забывая про тех, кто их послал – в высшей степени наивный и близорукий подход. А я на зрение что обычное, что «духовное» испокон веков не жаловался. Именно поэтому, наряду с устранением непосредственных виновников – по сути своих кровников – предпринимал действия, ведущие меня дальше по дороге отмщения. И вроде как они были вполне удачными.
Волею не то случая, не то столь любимой в краях восточных пресловутой кармы мне сперва удалось выяснить, что ОГПУ сумело заслать своих агентов не просто в РОВС – эту самую влиятельную из белоэмигрантских структур – а в самое сердце этой организации. Только вот полученная информация сама по себе не значила ничего без возможности переправить её в нужное место, нужным людям, да к тому же добиться того, чтобы её приняли, а не отмахнулись, как от очередной провокации, на которые «товарищи» из ОГПУ столь горазды.
Повезло. Точнее сказать, я сам сумел на пустом месте создать пусть одноразовый, но всё же канал передачи информации за рубеж, используя в качестве курьера человека, в преданности которого сомневаться было невозможно. Девушка по имени Елена, у которой чекисты на глазах убили родную мать, причём в своей излюбленной жестоко-тупо-примитивной манере – она точно не побежала бы в «оны органы» сдавать меня с потрохами.
Отправилась она не просто со словами, а с фотокопиями важных, крайне важных документов, которые как вскрывали агентов ОГПУ в среде белоэмиграции, так и давали козыри уже против чекистов и иных видных персон страны советов. Тех, которые были тут, в пределах СССР. Зачем они тому же РОВС? Глупый вопрос, однако. Ведь с их помощью можно шантажировать тех или иных субъектов, вынуждая их даже не сливать информацию – толку от неё РОВС было не так чтобы много – а помогать их агентам проникать на территорию СССР.
И вот в феврале, около месяца тому назад, проявилась «первая ласточка» – шикарная леди по имени Лариса, выдающая себя за прибывшую из города Харькова начинающую актрису. Документы у неё были в порядке. А как иначе то, если работал в тамошнем горкоме один замазавшийся в связях с ныне расстрелянным за «антисоветскую деятельность» нэпманом персонаж. Вот и постарался, выправляя агентессе РОВС не только документ, но и вполне себе реальную биографию, трясясь от страха за лоснящуюся от жира коммунистическую шкуру. И будет хранить содеянное им в секрете, иначе никак. Ведь если вскроются те самые связи, то в лучшем случае отправится в тот же СЛОН, он же Соловецкий лагерь особого назначения, курируемый ОГПУ, куда они – равно как и в несколько других столь же паскудных мест – любили посылать врагов советской власти, причём как реальных, так и назначенных.
Лариса Коломенцева, по новым документам Пашкова, дочь бывшего поручика Российской империи и капитана Белой Гвардии, ныне инвалида, обитающего в Париже, появилась в моей жизни девятого февраля тридцать второго года. И один лишь факт её появления ознаменовал собой новый этап жизни. Уже четвёртый. Да, точно четвёртый! Детство, пусть и омрачённое гибелью большей части се семьи, закончилось осенью двадцатого года, когда сгинул отец. Затем было взросление, проведённое в попытках не просто выжить, но и подготовиться к мести. Третьим этапом можно было назвать собственно месть, но лишь непосредственным исполнителям, вкупе с попытками связаться с теми, кто будет мне духовно близок… И вот он, новый этап под номером четыре, начавшийся совсем недавно.
Как оказалось, Ларису заслали в СССР перво-наперво для того, чтобы выйти со мной на связь. Руководство РОВС, которому на стол легли не только свидетельства предательства, но и возможности начать, точнее возобновить работу на территории СССР, решило не упускать шанс. Ведь истинность предоставленной им информации сомнений не вызвала. Да и как тут вызвать, если они получили доказательства предательства Скоблина и Дьяконова, сведения о внедрённом в РОВС сыне генерала Абрамова, данные об исполнителях и организаторах похищения и последующего убийства бывшего председателя РОВС генерала Кутепова. ТАКОЕ никак не могло быть игрой ОГПУ, слишком уж жирный кус информации был сдан, такое никакой агентурной игрой не оправдать.
Вот поэтому и рискнули, послав «первую ласточку», то есть Ларису. Как она сама сказала: «Мне было приказано связаться с тобой, убедиться в твоей готовности продолжать. Затем придумать способ переправить копию всего полученного тобой архива с компрометирующими видных коммунистов сведениями, после чего задуматься о восстановлении агентуры РОВС на территории страны советов».
