Панчевский Пётр* (Панчевски Петър)
Огненные дороги
Перевод с болгарского Е. В. Рудакова
______________
* В СССР его звали Павлов Пётр Георгиевич.
{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Аннотация издательства: Воспоминания П. Панчевского, бывшего министра обороны НРБ, посвящены славной когорте болгарских революционеров-интернационалистов. Автор - воспитанник Советской Армии, в рядах которой он вырос от курсанта военно-инженерного училища до генерала, командира соединения инженерных войск. В книге рассказывается о восстании 1923 года в Болгарии, об участии болгарских патриотов в Великой Отечественной войне Советского Союза против гитлеровской Германии, о строительстве народной армии и социалистических преобразованиях в Болгарии в послевоенный период.
Андрей Мятишкин: Автор воевал в Испании, во время Великой Отечественной войны командовал 12-й штурмовой инженерно-саперной бригады РГК.
Содержание
На берегу Огосты
Школьные годы
Борьба за рабоче-крестьянскую власть
К Бойчиновцам
В Югославии
В Стране Советов
В Испании
Под стенами Мадрида
Харамское сражение
Сила духа
В Сибирском военном округе
Великое испытание
Окружение и выход из него
В боях под Москвой
На Южном фронте
Бой за Мелитополь
Бои за Крым
Мост через Сиваш
Бои за Севастополь
В боях за освобождение Румынии
Здравствуй, моя родина!
Освобождение Будапешта
В боях за Вену
На родине
Высокое доверие
Примечания
Список иллюстраций
Посвящаю болгарским и советским воинам, их боевой дружбе во имя счастья наших братских народов
На берегу Огосты
Много дорог прошел я, много стран и народов видел, но не довелось встретить ничего дороже родного края. Будь благословенно, дорогое мое отечество!
То прозрачная и тихая, то бурная и полноводная, тысячелетиями течет река Огоста через Златию, течет и спешит слиться с Дунаем. В 20 километрах от того места, где великая река принимает Огосту в свои объятия, на ее левом берегу раскинулось мое родное село Бутан. Еще в XIX веке около десяти семей, гонимых бедностью, спустились с гор и направились к Дунайской равнине. Они поселились возле села Бутан. Хутор назвали так же, как и покинутое ими село - Кунино.
На Кунинском хуторе около села Бутан жила многочисленная семья деда Пело Панчева. У деда Пело было три сына: Тончо, Павел и Крыстю. Я был третьим ребенком его второго сына Павла и снохи Евдокии.
Родился я в январе 1902 года и наречен был Петром.
Отец мой, среднего роста, светловолосый, голубоглазый, был жизнерадостным и любознательным. Он окончил два класса начальной школы в Оряхово и слыл грамотным, знающим человеком. Одно время он даже работал писарем при адвокате и потому имел какое-то представление о законах. В силу всего этого отец считался авторитетом для крестьян, и они шли к нему за советом. Дедо Пано, как называли отца в селе, был активным деятелем читалища{1}. А вообще-то он был крестьянином среднего достатка и имел 15 гектаров земли. Семья обрабатывала землю своим трудом, и, пока мы, дети, были маленькими, вся тяжесть полевых работ ложилась на плечи отца и матери. Когда подросли, начали помогать и мы. В страду обычно не уходили с поля, потому что земельные участки были разбросаны: некоторые из них находились дальше чем в 15 километрах от села. Ночевали в поле, чтобы не гонять лошадей и беречь время для работы. Домой приезжали только в субботу, но кто-то один из нас оставался в поле стеречь стан, волов, инвентарь и бочонок с питьевой водой.
До сих пор не могу забыть чудесных летних ночей! Когда я оставался в поле один, меня сначала охватывал страх. Я прижимался к волам, уставшим от дневного зноя и равномерно жевавшим жвачку. Ночную тишину нарушал лишь стрекот кузнечиков. Потом я забирался в повозку, садился на бочонок с водой и долго-долго смотрел, как сгущаются сумерки и исчезают силуэты деревьев и кустов. Наконец, уставший и успокоенный удивительной тишиной и запахом спелой пшеницы, я устраивался в повозке и засыпал сладким детским сном. Незабываемые летние ночи родной Златии!
Воскресенье для мамы не было днем отдыха. Ее ждала тяжелая домашняя работа. Нужно было замесить и испечь хлеб на всю неделю, постирать белье и помыть нас, ребят. Зимой мама пряла шерсть и ткала шерстяную материю для верхней одежды.
Под влиянием местного учителя Владимира Петрова отец примкнул к радикальной партии. Во время первой мировой войны он был на фронте обозником. С фронта возвратился убежденным земледельцем - членом Болгарского земледельческого народного союза (БЗНС).
9 июня 1923 года, когда власть в стране в блоке с радикалами захватили "сговористы"{2}, учитель Петров на сельском сходе заявил: "Пано изменил радикалам и перешел к земледельцам". И, чтобы подчеркнуть свое презрение к "изменнику", публично дал отцу пощечину.
Мама всегда была задумчивой. Ее слегка ссутулившаяся фигура как бы воплощала собой все заботы о многочисленной семье. У нас в семье было пять мальчишек и ни одной девочки, которая могла бы стать помощницей в домашнем хозяйстве. Правда, шестой в нашей семье родилась девочка, которую назвали Недкой, но наша сестричка умерла совсем маленькой, и мама долго и безутешно плакала.
