Огненные дороги - [5]

Однако Карастоянов дал достойный отпор. С трибуны общинного совета он разоблачал грабительский характер этого общества. На протяжении многих лет его руководители присваивали отпускаемые общиной средства, собранные у населения. Чтобы ввести горожан в заблуждение, общество устраивало шумные вечеринки якобы с благотворительной целью, а в действительности доходы от них поступали в карманы организаторов.

Карастоянов привел данные и о беззакониях на табачной фабрике "Добруджа": сорок несовершеннолетних детей в возрасте от 14 до 17 лет работали по 10 часов в сутки в крайне антисанитарных условиях. Защитник общества по борьбе с туберкулезом возразил ему, что это, мол, дело не общины, а центральной власти. Карастоянов гневно прервал его:

- Где остались ваши заботы о больных туберкулезом?

Мы, молодежь, поддержали нашего руководителя бурными аплодисментами, и он закончил свою речь словами:

- Прошу, господа депутаты, Голосовать за представленный проект бюджета и тем самым подкрепить идеи, направленные на благо народа, ибо сегодня рабочая скотина ценится дороже человека.

Борьба за рабоче-крестьянскую власть

Буржуазные партии - народники, радослависты и прочие "исты" - не могли примириться с экономическими и политическими ограничениями, которые правительство Александра Стамболийского ввело по отношению к крупной буржуазии, хотя эти ограничения и носили половинчатый характер.

Осенью 1922 года эти партии организовали так называемую встречу в Велико-Тырново. В действительности же это была не встреча, а сборище реакции, фашиствующей буржуазии, которая надеялась при благоприятных условиях расправиться с правительством Земледельческого союза.

Подготовка этого сборища велась открыто, и правительство Стамболийского приняло контрмеры: "оранжевая гвардия"{5} очень быстро разогнала эту "встречу".

После столь успешной акции правительство Стамболийского решило, что с буржуазией уже покончено, и нацелило свои удары против коммунистической партии. До тырновских событий правительство проявляло к коммунистам определенную терпимость и сам Стамболийский, чтобы припугнуть руководителей буржуазных партий, не раз заявлял в парламенте, что, если потребуется, он передаст власть коммунистам.

В апреле 1923 года в стране проходили выборы в Народное собрание и в общинные советы. БЗНС получил на выборах подавляющее большинство голосов и депутатских мест. В это время крупная буржуазия и царь готовили фашистский переворот, направляя своих агентов в Земледельческий союз, которые вели подрывную деятельность против земледельцев и коммунистов.

В город Лом - эту крепость коммунистической партии - власти привезли уголовников из русенской тюрьмы. Прямо с пристани, вооруженные дубинками и плетями, они двинулись по главной улице города, стремясь угрозами и побоями запугать коммунистов и обеспечить земледельцам победу на выборах. Они терроризировали коммунистов и в день выборов били каждого, кто голосовал за них. Ломская буржуазия голосовала за Земледельческий союз. После победы на выборах богачи нацепили оранжевые ленты и устроили демонстрацию. Ломские богачи ликовали. Преследование коммунистов усилилось.

Утром 9 июня в Ломе стало известно, что правительство Стамболийского свергнуто. Войска блокировали город. На улицах появились плакаты о падении "ненавистной власти оранжевых", а те, кто несколько дней назад демонстрировал радость по случаю победы земледельцев, теперь сменили оранжевые ленты на трехцветные и кричали: "Долой Стамболийского!"

Молодые коммунисты, учащиеся последнего курса Ломского педагогического училища, собрались перед партийным клубом, где заседал городской комитет. Я доложил секретарю коммунистической молодежной организации Николе Аврамову о том, что мы готовы выполнить любую задачу, поставленную партией.

- Ждем решения городского комитета, - сказал он. - С утра заседают.

И мы ждали. В двенадцать часов дня к нам подошел адвокат Арсений Георгиев, член городского комитета партии, и сказал:

- Молодые товарищи, идите по домам. Борьба ведется между городской и сельской буржуазией. Наша партия не будет вмешиваться в эту борьбу. Посмотрев на нас и понимая наше недовольство таким решением, он добавил: Уходите скорее, а то вас исключат из училища.

После него вышел Карастоянов. Он поговорил с Николой Аврамовым и, подойдя к нам, сказал:

- Положение не совсем ясное. Необходимо быть в боевой готовности.

В тот же день мы узнали, что на заседании городского комитета партии было высказано два мнения. Александр Карастоянов и Алексей Беремлиев призывали с оружием в руках поддержать земледельцев, другие же члены комитета предлагали выждать, как будут развиваться события.

Тревожное предчувствие предстоящей беды вскоре подтвердилось. Переворот не только был направлен против центральной власти правительства земледельцев, но и в одинаковой мере представлял угрозу для коммунистической партии.

Власть в Ломе находилась в руках коммунистов, и, хотя в первые дни сторонники переворота не посягали на эту власть, каждый чувствовал нависшую опасность. Вскоре вновь всплыли имена ненавистных ростовщиков, торговцев, мельников, которые два года вели скрытую борьбу против коммуны с первых дней ее создания. Многие семьи бедняков были обеспокоены тем, как решится вопрос с землей, полученной ими от общины. Раньше спекулянты получали бешеные деньги за эту землю, брали с торгов каждый клочок общинной земли и сдавали ее в аренду. Теперь инвалиды войны, больные и бездомные с тревогой ждали, что новая власть лишит их той помощи, которую им оказывали коммунисты.