Сопот, май 2014 года
Когда он наконец поднял трубку, она промолчала, хотя следовало попросить к телефону Зосю.
До нее доносился звук включенного телевизора и детский смех. Домысливалась картина семейной идиллии. Супница с бульоном на столе, домашний пирог на фарфоровых блюдцах. Малышня превращает квартиру в полосу препятствий, не имея понятия о профессии деда, который каждый год переодевается Дедом Морозом. Дети смотрят «Том и Джерри». Взрослые пьют грушевую наливку, перекрикивая героев мультика. Служебное оружие с отделенным магазином и запасом патронов подремывает в сейфе.
— Зофии нет. — Он подал голос первым. — Ее отвезли в роддом.
Саша с облегчением вздохнула. Когда она увольнялась со службы, у ее непосредственного начальника был уже сорок один год стажа, но, как видно, он все еще в строю. Его первый внук родился незадолго до того, как он ее завербовал. Саша заметила фото младенца на рабочем столе его компьютера. «Марсель, — с гордостью объявил офицер и прибавил: — А его сестра уже в пути». С тех пор она и называла его Дедом. Прозвище быстро прилипло, и вскоре все стали так его называть. Шли годы, а ей по-прежнему не удавалось узнать его настоящую фамилию. Вплоть до вчерашнего дня. Она рассчитывала, что Дед пока не в курсе. Хотя бы раз преимущество было на ее стороне.
— В роддом? — Саша улыбнулась. Теперь уже офицер не бросит трубку. Ему слишком интересно, чего от него хочет бывшая протеже. — А что с ней?
— Не знаю, — буркнул он согласно давним инструкциям.
Сейчас она слышала его свистящее дыхание, легкое покашливание и стук. Он извинился перед гостями и медленно перемещался в другую комнату. После того как Дед закрыл дверь и воцарилась тишина, она хотела сказать что-то в свое оправдание, но он опередил ее:
— Телефонных книг уже не существует. На Фейсбуке меня тоже вряд ли найдешь.
— А ты где взял мой номер, когда втравливал меня в дело Иглы?
— Но у тебя-то кишка тонка…
— Ты прав, — признала. — Однако у меня свои методы.
— Еще две секунды, и начнется запись, — предупредил он. В его голосе не было враждебности. Скорее, обыденность. — Это может усложнить жизнь и мне, и тебе.
Она положила трубку. Села на полу по-турецки. Закурила.
Монитор компьютера заморгал и перешел в энергосберегающий режим. Перед тем как он уснул, мелькнуло лицо профессора Абрамса. Им следовало обсудить прошлый семинар. Профессор был обеспокоен ее молчанием. Он уже несколько дней пытался поймать ее в скайпе. Написал как минимум десяток сообщений. Саша работала, но сначала хотела закончить заключительную часть и обсудить с ним всю диссертацию в целом. Она пообещала себе, что завтра с самого утра выловит его в институте. Сигарета заканчивалась. Когда она встала, чтобы затушить ее под струей воды из крана, подал голос ее телефон. Она взглянула на дисплей. Номер не определен. Ответила, не дожидаясь начала припева.
— Один вопрос, — бросила она без вступлений, все еще держа в руке тлеющий окурок. — Какова была моя роль в деле Иглы? И работал ли Лукас на нас? Считаю, что имею право знать.
— Я никогда тебя не обманывал, — заявил Дед. Голос был спокойный, не такой хриплый, как несколько минут тому назад. Посвистывания при дыхании почти не было. Видимо, перед тем, как позвонить, он успел воспользоваться ингалятором. — Таков был приказ. Но вообще-то это уже два вопроса.
Она вздохнула.
— Лукас знает?
— Даже я не знаю всего, — начал он, но запнулся. — А если дело в тебе?
Саша подошла к холодильнику. Налила себе холодного молока и отпила глоток. Ждала.
— То есть Красный Паук — это дымовая завеса?
— Я был в этом почти уверен. Но после всего, а также после твоего отъезда, оказалось, что все не так очевидно. Тетка Поляка, жена известного режиссера… Один звонок, и дело в шляпе. Ты прекрасно знаешь, как это решается. Думаю, это Сонька, прилипала Карпа. Он тогда руководил бригадой уборщиков. Потом лавина пошла вниз. Следак позаботился о том, чтобы бумажки были чистенькие. Меня никто не спрашивал.
— Он работал на нас?
— Планировалось одно дельце.
— То есть — да, — вздохнула она. — Значит, ты толкнул меня на мину.
— Я бы так этого не назвал, — поспешно парировал он. — А если уж ты так сильно хочешь знать, то не думаю.
