Нью-Йоркский  марафон

Нью-Йоркский марафон

Эдоардо Эрба родился в Павии, учился в школе при миланском «Театро Пикколо» и живет в Риме. За двадцать лет театральной деятельности он написал 18 пьес, роман и множество рассказов. «Марафон в Нью-Йорке» (1992) — самое удачное из его произведений. Эта пьеса была переведена на 8 языков и поставлена по всему миру, от Веллингтона и Бомбея до Парижа и Бостона.

Жанры: Драма, Комедия
Серии: -
Всего страниц: 6
ISBN: -
Год издания: 1992
Формат: Полный

Нью-Йоркский марафон читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Эдоардо Эрба

Нью-Йоркский марафон

Maratona di New York: Edoardo Erba (1992)

Перевод: Михаил Визель


Действующие лица:

Марио и Стив.

Им за тридцать. Стив в одеянии бегуна: кроссовки для джоггинга, яркие шорты, специальная майка. Марио одет более небрежно: спортивные тапочки на босу ногу и старый спортивный костюм.

Загород, ночь.

Марио, освещенный светом Луны, растянулся на земле, босой.

Кажется, что он спит.

Входит Стив с кедами Марио в руке. Кидает их рядом с ним.

Марио просыпается. Потягивается.

Марио: Я уже взмок как мышь.

Стив: Я тоже. Жаркий вечер.

Марио: И ведь я… сколько уже? (на мгновение задумывается) Кажется, восемь дней, если не больше. И когда я не бегу, то чувствую, что полон токсинов.


Стив корчит гримасу.


Марио: Я принимал лекарства до вчерашнего дня. Все таблетки на месте, никак не выкину. Знаешь этот сироп от кашля? Я тянул его через соломинку. У меня один гваякол в крови. Мне от него хреново. (Кашляет) И никакого результата.

Стив: Ну ты бежишь или не бежишь?

Марио: Это ведь я настоял сюда придти.

Стив: Я бы телевизор посмотрел…

Марио: Телевизор?

Стив: Матч должен был начаться.

Марио(нерешительно, как будто припоминая) А, ну да, матч… но так ведь лучше, правда? Посмотри, как красиво.

Стив: Ни черта не видно.

Марио: Зато чувствуются запахи. Каждый шаг по-разному пáхнет.


Марио и Стив разминаются, чтобы разогреть мышцы.


Стив: Я вроде готов.

Марио: Все-таки давай помедленнее. Мы, бывало, добирались до переезда и за двадцать шесть, но и за сóрок тоже нормально. И знаешь что, давай-ка для начала немного пройдемся.

Стив: Может, грибы поищем?

Марио: Ты хочешь грибы собирать?

Стив: Если мы будем тащиться, как улитки, от этого не будет никакого толка. Лучше даже не начинать. Надо делать хорошо или не делать вообще.


Марио не отвечает.


Стив: Мы еще не начали. У тебя есть время отказаться.

Марио: Даже не говори об этом.

Стив: Я уж если делаю — то делаю.

Марио: До переезда и обратно?

Стив(Поправляет носки):. Я побегу впереди. Постараемся уложиться в тридцатку.


Стив включает секундомер на запястье.


Стив: Вперед!

Марио(останавливает его): Подожди.

Стив: Ты нашел гриб?

Марио: Мы заперли машину?

Стив(останавливает секундомер, сухо): Ты сам закрывал машину, ты что, забыл? Ты ее закрывал! (Нажимает кнопку на секундомере, обнуляя его)

Марио: (Растерянно) А… ну да, да… извини…

Стив(Снова запускает секундомер): Вперед!


Начинают бежать. Молчание.


Марио: Сколько мы уже бежим?

Стив: Пятьдесят семь секунд.

Марио: Мы слишком резко начали.


Стив не отвечает.


Марио: Первая минута — самая тяжелая. Хочется сразу бросить.

Стив: Говори-говори. Лучше говорить.

Марио: Не могу! У меня насморк.

Стив: А я думаю об том парне, который бежал из Марафона в Афины. Может, он тоже прямо перед этим насморк подцепил, кто его знает. Короче, это мой абсолютный герой. Четыреста девяностый год до нашей эры. Сентябрь. Персы… у них не было конницы, но все равно их море. Они высаживаются на Марафонской равнине, где девять тысяч афинских и тысяча платейских гоплитов одерживают над ними победу благодаря своему тактическому превосходству… И тут… Елки-палки! Заканчивается битва, а она, верно, была ужасной: копья, стрелы… Ему говорят: иди, скажи, что мы их уделали. И он пускается в путь, бежит сорок два километра, вваливается на Агору и кричит: «Мы победили!» Потом — плюх, и все. Умер. Как это назвать?

Марио: Не знаю…

Стив: Надо изучать историю олимпиад, а не пифагоровы штаны. Олимпиады были гораздо важнее театра, математики и философии. Представь: мы будем делать то, что не имеет смысла, зная, что это не имеет смысла, но клянемся блюсти это до самой смерти… другая раса. Смогли ли они мне это передать? Это стоит жизни? Я все равно побегу. А ты побежишь?

Марио: Ну да, побегу. Я уже бегу. Но я себя как-то странно чувствую… не пойму…

Стив: Нога или бок?

Марио: И то и другое. В ногах слабость и бок заболел, как будто мне тампоны в нос засунули.

Стив: Это все таблетки.

Марио: Антибиотики. Не переношу их.

Стив: Ты их слишком много принимал.

Марио: Сколько положено. Мне их доктор прописал.

Стив: Ты за свою жизнь принял слишком много таблеток.

Марио: Много ты знаешь! Мы видимся два раза в неделю, чтобы пробежаться и обменяться парой таких вот фразочек.

Стив: Не было ни разу, чтобы ты мне не говорил, что принимал гваякол, кодеин, то, сё… ты развалина.


Стив медленно удаляется. Марио старается держаться сзади.


Марио: Я твою шею со спины уже тысячу раз видел. Это самая мною изученная часть твоего тела. Она мне запала в душу.

Стив: Хочешь, я тебя пропущу вперед?

Марио: Нет. Я просто сказал, что она мне запала в душу, вот и все. Гладкая, как у робота.

Стив: Я ее вижу, только когда хожу к парикмахеру.

Марио: Я их ненавижу, эти шеи. Начиная с детства, с шеи Пьячентини. Моя мать никогда мне не разрешала кататься на велосипеде. Я по вéликам с ума сходил, а она держала меня дома и говорила, что боится уличного движения. Мне месяц понадобился, чтобы ее уговорить. Однажды, весной, мне разрешили выйти на два часа. Знаешь, что для меня значили тогда эти два часа? Гонку с Пьячентини, до последнего издыхания. Я позвонил ему, мы встретились. Я был просто вне себя. Когда мы ехали через площадь по «островку безопасности», я оказался к нему слишком близко со своей педалью, и хрясть!.. сломал ему спицу. «Я возвращаюсь домой», — буркнул он мне. «Ну посмотри, ведь одна спица ничего не значит, их же много, можешь ехать как ехал!» — «Нет, нарушилась окружность» — «Но мы ведь еще даже не начали, Пьячентини!» Всё было бесполезно. Он развернул свой велик и вернулся домой. Я плелся за ним и не отрываясь смотрел на его шею. Мне казалось, что этот кусочек кожи, полуприкрытый волосами, надо мной издевается. Я его ненавидел.


Еще от автора Эдоардо Эрба
Звери в тумане

"Звери в тумане" — это смелое ПУТЕШЕСТВИЕ в мир человеческих инстинктов, страхов, подавляемых чувств, дать свободу которым так трудно.«ПУТЕШЕСТВИЕ» здесь не метафора, но способ восприятия спектакля, ведь зрители ВМЕСТЕ С ГЕРОЯМИ передвигаются по залам театра!


Рекомендуем почитать
Фраер

Раньше считалось, что фраер, это лицо, не принадлежащее к воровскому миру. При этом значение этого слова было ближе по смыслу нынешнему слову «лох».В настоящее время слово фраер во многих регионах приобрело прямо противоположный смысл: это человек, близкий к блатным.Но это не вор. Это может быть как лох, так и блатной, по какой-либо причине не имеющий права быть коронованным. Например, человек живущий не по понятиям или совершавший ранее какие-либо грехи с точки зрения воровского Закона, но не сука и не беспредельщик.Фраерами сейчас называют людей занимающих достойное место в уголовном мире.


С тобою рядом

Белорусский писатель Макар Трофимович Последович, создавая повесть «С тобою рядом», почти ничего не придумывал. И многие герои этой книги тоже не придуманы…Имя партизанского командира, многие годы проработавшего после войны председателем белорусского колхоза «Рассвет», Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда Кирилла Прокофьевича Орловского широко известно советским людям. Это он, человек героической биографии, послужил писателю прототипом главного героя повести Корницкого Антона Софроновича.И остальных героев, действующих в книге, писатель вывел под другими именами.В повести М.


Пушкин: Биография писателя. Статьи. Евгений Онегин: комментарии

В книге впервые собраны все работы Ю М. Лотмана, посвященные жизни и творчеству великого русского поэта. Том состоит из четырех разделов, первый — биография А. С. Пушкина; второй — статьи и исследования, третий — заметки, рецензии и выступления, посвященные творчеству поэта, четвертый раздел полностью посвящен роману «Евгений Онегин», сюда вошел и знаменитый лотмановский «Комментарий» к бессмертному творению поэта.Вступительная статья известного филолога Б. Ф. Егорова, которого долгие годы связывала с Ю. М Лотманом личная дружба, рассказывает о судьбе ученого, о его пушкинских исследованиях.Книга адресована специалистам-филологам, педагогам и учащимся вузов и школ, а также всем интересующимся творчеством А.


У Пяти углов

Михаил Чулаки — автор повестей и романов «Что почем?», «Тенор», «Вечный хлеб», «Четыре портрета» и других. В новую его книгу вошли повести и рассказы последних лет. Пять углов — известный перекресток в центре Ленинграда, и все герои книги — ленинградцы, люди разных возрастов и разных профессий, но одинаково любящие свой город, воспитанные на его культурных и исторических традициях.


Ужасные дети. Адская машина

«Ужасные дети» — одно из ключевых и наиболее сложных произведений Кокто, о которых по сей день спорят литературоведы. Многослойная и многоуровневая история юных брата и сестры, отвергнувших «внешний» мир и создавших для себя странный, жестокий и прекрасный «мир Детской», существующий по собственным законам и ритуалам. Герои романа — Поль и Элизабет — с детства живут по правилам собственной игры, от которой ничто не может их отвлечь. И взрослея, они продолжают жить в своем мире, который обречен на столкновение с миром реальным…Также в сборник входит знаменитая пьеса «Адская машина».


Пьесы

Автор этой книги Леонгард Франк хорошо известен советским читателям по многочисленным переводам его произведений на русский язык и на языки народов Советского Союза. В нашей стране давно оценили и полюбили его как талантливого прозаика и публициста, как одного из крупнейших представителей немецкого критического реализма. Однако Л. Франк писал не только романы, повести, рассказы, публицистические статьи и очерки. Он творил и для сцены. В Германской Демократической Республике в 1959 году — в качестве дополнения к шеститомному собранию его прозаических сочинений — был выпущен однотомник пьес Леонгарда Франка. Драматические произведения Л.


Время твоей жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Из Парижа [=Где ты?]

Четверо путешественников, в надежде на новую жизнь, уезжают в Париж. Однако, сбежав от одних проблем, герои приобретают другие.


Иван и Сара

«Иван и Сара» — пьеса о двух сумасшедших — немолодых русских актеров, — опрокинутых в новые обстоятельства жизни — в эмиграцию. В израильскую жизнь с ее древней героикой и современной эротикой смогут вписаться люди новые, полные сил, не знающие страха. Но как в нее вписаться двум немолодым репатриантам из России, мыкающимся на обочине этой чужой реальности, пронизанной солнцем и автоматными очередями? Они очень надеются, что их увидят и оценят коллеги из израильских театров. Нет денег, нечего есть и нечем платить за квартиру; сын служил в армии и куда-то исчез; они его ищут по всей стране и в чужой стране, без языка, они на дому репетируют сценки из спектаклей, в которых они когда-то играли… — несмотря ни на что.Пьеса посвящена особой, несгибаемой, вечной людской особи — Артистам.«Иван и Сара» — диалог любящих душ за мгновение до разрыва.


Не удивляйся, когда придут поджигать твой дом

Сюжет пьесы основан на реальных событиях. На одном из заводов, в целях повышения производительности труда, была отключена система безопасности. В результате пресс раздавил одного из рабочих. Его молодая вдова — главный герой этой истории. Пытаясь добиться справедливости, она начинает борьбу против системы.«…Это пьеса с активной гражданской позицией, поэтому очень важен вопрос — с кем ее ставить — резонирует ли она с труппой. В нашем случае ответ — да. Чем больше мы работаем над ней со студентами, тем больше она всем нравится.В пьесе чувствуется влияние Брехта — на мой взгляд, ключевой фигуры театра 20-го века, гораздо в большей степени повлиявшей на современный театр, чем мы привыкли признавать.