Джеймс Ризонер
НОЧНАЯ СМЕНА
Все ночные смены одинаковы. Уж я-то знаю, что чувствует человек в эти темные тягучие часы. Скуку и страх, вот что. Скучно бывает потому, что в ночную смену никогда ничего не происходит. А страшно - потому что так и ждешь какой-нибудь пакости. Все ночные магазинчики тоже одинаковы и похожи на коробки, набитые нехитрой снедью в пакетиках и "товарами первой необходимости" навроде молока или хлеба. Цены тут - ого-го, но где еще затариться едой после полуночи? Крошечный магазинчик "Покупка на ходу" был далеко не первым моим местом работы. Став вдовцом, я принялся мотаться по стране, поскольку не видел смысла сидеть сиднем. В ночных лавочках всегда нужна рабочая сила, а мне опыта не занимать, так что найти место - пара пустяков. Обычно меня ставят в ночную смену. Ну, да это тоже пустяк. Зато днем я могу делать, что хочу. Независимо от местонахождения этих ночноых магазинов, покупатели в них всегда одинаковые. До полуночи заглядывают подростки, берут коку. Студенты приходят за пивом и сушеным картофелем, молодые супруги забегают купить молока или пачку подгузников. Иногда забредает забулдыга, в надежде разжиться пивком после полуночи. Некоторые, если им отказываешь, начинают качать права. А порой заходят парни навроде того, который был сегодня вечером. Вот тогда-то и становится страшно. Он был тощий, рябой и небритый, с нелепыми круглыми бегающими глазками. Руки он держал в карманах потрепанной ветровки. Я тотчас понял, что это за субчик. Человеку с моим стажем грабеж не в диковинку. В большинстве лавчонок заведено правило: если грабят, не рыпайся и смотри в оба. Исполняй все требования налетчика. Бытует мнение, что так оно бесопаснее. Я смотрел на парня и чувствовал, как у меня сводит брюхо, потеют ладони и колотится сердце. Похоже, я нарвался. Парень взял пакетик сушеной картошки и подошел к кассе, по-прежнему держа другую руку в кармане. В этот миг открылась дверь, и в магазин вошли двое мужчин с маленьким мальчиком. Они сразу же направились к стеллажу, где стоял лимонад. Парень в ветровке смерил их тяжелым взглядом и бросил на прилавок двадцать шесть центов. Я выбил чек. Парень толкнул дверь, вышел на улицу, и я, наконец, перевел дух. А вскоре приехали Джордж и Эдди на своей патрульной колымаге. Они каждую ночь заглядывают ко мне выпить кофе. - Привет, ребята, - сказал я. - Вам бы объявиться чуток пораньше. Джордж налил себе из бачка стаканчик кофе и спросил: - А что стряслось, Фрэнк? - Может, у страха глаза велики, да только сдается мне,что один парень хотел почистить кассу. Но вошли покупатели, и он передумал. - Он угрожал тебе пистолетом? - Нет, пистолета я не видел, но нутром почуял неладное. Возможно, я просто перетрусил. - Нутро никогда не подводит, - рассудил Эдди. - Как он выглядел? - Тощий, килограммов шестьдесят-семьдесят, ростом под метр восемьдесят, белобрысый, лет тридцати, в джинсах и бурой ветровке. Эдди занес эти сведения в книжечку, а Джордж спросил меня: - Ты видел, на чем он приехал? - Он пришел на своих двоих. Может, оставил машину в темном месте. - Ладно, будем поглядывать. Вероятно, он уже не вернется. Во всяком случае, сегодня. Вскоре после их отъезда начался наплыв покупателей, и мне было недосуг размышлять о том парне. До трех часов ночи работы было невпроворот, а потом торговля опять замерла. Теперь она оживится только в начале пятого, когда ко мне потянется рабочий люд. Парень вернулся без двадцати четыре. Уже минут десять мимо магазина не проезжала ни одна машина, и я знал, что на этот раз его никто не спугнет. Я кивнул ему и постарался сделать вид, будто мне вовсе не страшно. - Пачку "кэмел", - бросил парень. Я положил сигареты на прилавок. - Пивом уже не торгуешь? - Боюсь, поздновато, - ответил я, чувствуя, что начинаю потеть. Мой форменный красно-белый халат уже сделался влажным. - Во все дни, кроме субботы, выпивка продается только до полуночи. Парень немного покачался на пятках. У него были желтые зубы и оспины на щеках. Он злорадно ухмыльнулся и произнес тоном, которого я не забуду до конца моих дней: - Ладно, тогда больше ничего не надо. Я принялся щелкать кнопками. Когда кассовый ящик открылся, парень приказал: - Выходи оттуда. У меня в кармане пукалка. Я понимал, что веду себя как дурак, но все же спросил: - Это ограбление? - Правильно мыслишь, придурок. А теперь выходи, и поживее! Я проглотил подкативший к горлу комок и приступил к исполнению указаний грабителя - обошел вокруг микроволновки и машины, которая делает воздушную кукурузу. Они на миг заслонили меня от налетчика, и, кажется, он не видел, как я сунул руку под полу халата и нащупал кобуру. Когда я вышел из-за прилавка, мой пистолет был нацелен точнехонько в лоб этого парня. В его глазах мелькнуло удивление, тотчас сменившееся испугом. Должно быть, точно такие же чувства отразились на лице моей жены Бекки, когда она вошла в крошечный ночной магазин за тридевять земель отсюда и спугнула оказавшегося там грабителя. Он сумел унести ноги, а женщина, составлявшая смысл моей жизни, истекла кровью на грязном кафельном полу. Я спустил курок, и испуганная мина на его физиономии взорвалась. Разумеется, он не успел пустить в ход свой пистолет. Да и был ли у него пистолет? Я оставил пушку на прилавке, вышел на улицу и позвонил в полицию. Набирая номер, я прикидывал, куда бы теперь податься. Едва ли кто-то удивится, если после такого приключения я уволюсь с работы. Значит, будет новый город, новое имя, новая служба. Найти место - пара пустяков. Ночные магазинчики все как один, а опыта мне не занимать.
