США. Нью-Йорк. Центральный Манхэттен. Отель Веллингтон
19 ноября 2030 года. Ночь
— …Очнитесь, сэр! — расслышал Росс сквозь звон в ушах чей-то голос. — Вот дерьмо! У него, кажется, контузия. Сэр, очнитесь! Это просто шок! Очнитесь! Черт! Он же секунду назад был в другом углу!
Кто-то схватил его за раненое плечо, и острая боль пронзила левую руку. Росс открыл глаза. В тусклом свете фонарика он увидел перед собой раскрашенное боевой камуфляжной краской лицо спецназовца. Он дернулся то ли от испуга, то ли от радости.
— Спокойно, спокойно! Свои! Мы пришли за вами. Вас ударило взрывной волной, когда мы пробивали стену. Я вам сейчас сделаю укол. Это обезболивающее со стимулянтами. Идти сможете?
Росс попытался встать, но голова закружилась, и он завалился на спецназовца.
— Черт! — выругался тот. — Крок, Вегас, перекусите проволоку, накиньте бронник и хватайте его под руки… Тяжелый, зараза… Мачо, Роки, прикрывайте выход! Отходим на точку. Валить всё, что шевелится! Я по ходу буду активировать «клейморы»[1]. Не отставать, а то попадете под осколки. Готовы?
Он почувствовал, как два бойца подхватили его под руки. Резкая боль снова пронзила левое плечо. Где-то рядом прогремел взрыв, послышались крики и беспорядочная стрельба. В дыре, проделанной взрывом в стене, заметались лучи фонарей.
— Роки, дым! И прикрывайте выход! Пошли! Пошли! Он услышал, как рядом хлопнула дымовая граната. Один из бойцов, находящихся снаружи, дал длинную очередь и прокричал «Чисто!». Росса протолкнули в дыру и поволокли куда-то вправо.
— Сэр, мы пойдем быстрее, если вы будете переставлять ноги! — перекрикивая пулеметные очереди, проорал в ухо один из поддерживавших его бойцов. — До точки эвакуации триста метров. Постарайтесь…
Укол видимо подействовал — голова перестала кружиться, и Росс стал активно перебирать ногами.
— Отлично, сэр! Еще немного, — поддержал его боец. Они быстро добрались до окраины аула. Бойцы, не церемонясь, перекинули его через невысокий глиняный забор и снова подхватили под руки. Он ничего не видел в темноте, но чувствовал, что спасение где-то рядом. Стрельба сзади прекратилась. Некоторое время было слышно только пыхтение спецназовцев, молча тащивших его через поле. Затем прогремел мощный взрыв, послышались вопли раненых, и со стороны аула в темноту наугад ударили «калашниковы».
— Сработал первый «клеймор»! Духи перебрались через забор!
Сзади короткими очередями снова заработали пулеметы Мачо и Роки.
— РПГ![2] РПГ! — заорал кто-то, и спецназовцы, тащившие Росса, с ходу бросились на землю, повалив его вместе с собой.
Над головами, ядовито шипя, пронеслась граната и разорвалась впереди метрах в тридцати, обдав их жаром и обсыпав мелкими камешками.
— Черти на семь часов! На крыше! Огонь на подавление! Валите их! — Снова заорали сзади, и пулеметы отозвались длинными очередями. — Комбо, ты уснул, мать твою! РПГ на крыше на семь!
Откуда-то сверху спереди гулко и зло несколько раз дахнул «Баррет»[3]. Видимо, со стороны скал группу прикрывал снайпер. Один за другим в ауле громыхнули еще два «клеймора». Стрельбы и криков стало меньше, и они снова рванулись вперед. Теперь Росс совсем пришел в себя и мог двигаться уже вполне сносно.
— Еще немного, и мы на месте! — прокричали сзади. — Направо, за уступ! Включить стробы![4] Осторожно, там через десять метров обрыв! Мачо, Роки, держите поле! Комбо, спускайся на точку! Где эта чертова вертушка! «Чарли 0-1-1»! «Чарли 0-1-1!» Это «Спайдер»! Мы в точке подбора! У нас «5-5-5»![5] Повторяю — у нас «три пятерки». Зона чиста на сто пятьдесят метров! «Чарли», твою мать! Где тебя черти…
Последние слова потонули в приглушенном рокоте вертолетных винтов, поднимающихся откуда-то снизу.
— Черти на поле! Черти на поле! — проорал кто-то от угла уступа.
Сверху с вертолета послышался шелест «Гатлинга»[6], и в сторону аула с вертушки полился сплошной поток трассера. Рванул еще один клеймор, потом еще…
Росс почувствовал, как на него надевают эвакуационный пояс. Щелкнули застежки на бедрах, груди и плечах, за спиной звонко клацнул в кольце карабин. Один из спецназовцев пристегнулся к канату рядом с ним и, отвернувшись, проорал в гарнитуру связи:
— «Чарли», группа «Спайдер» на шнурке, объект с нами! Уноси нас отсюда!
Вертушка плавно пошла вправо, набирая высоту. Ноги оторвались от земли, канат мягко спружинил, гася вертикальный рывок, Росса повело в сторону, но боец ловко ухватил его за руку и притянул к себе. Краем глаза Росс заметил яркие всполохи и через секунду услышал грохот взрывов. Он неуклюже изогнулся, стараясь оглянуться, и увидел, как над аулом, где его держали в коротком плену, вздулись огромные, до белизны яркие шары термобарических взрывов.
— Это наш беспилотник! — прокричал ему в ухо спецназовец. — Все нормально! Мы почти дома, сэр. В двух кликах[7] ровная площадка. Там переберемся в кабину.
В лицо бил теплый ночной ветер. Над головой, сбиваясь на свист, рокотал винт вертолета. Росс летел домой.
Он проснулся и некоторое время лежал с открытыми глазами, рассматривая на потолке чуть заметные блики от тлеющих в буржуйке углей. Ему часто снился этот сон. Двадцать пять лет назад его и пару оперативников отправили из Кабула на север Афганистана «подчистить хвосты» и эвакуировать станцию ЦРУ в Мазари-Шарифе. Всё прошло гладко. За исключением отхода. На окраине они нарвались на засаду. Это случилось за несколько секунд. С Россом были две машины. Первую разорвало сразу выстрелом из РПГ. По его машине промахнулись, но водитель получил очередь в лицо через лобовое стекло. Росс и оставшийся в живых на заднем сиденье оперативник на ходу вывалились из машины. Оперативник поднялся, и его тут же скосило очередью из «калаша». Росс откатился к забору и пополз вперед. Он уже слышал, как вокруг рвутся тридцатимиллиметровые снаряды — это вертолет прикрытия делал свое дело. Значит, помощь где-то рядом. Он дополз до какой-то двери, ввалился внутрь. Поднялся, и не обращая внимания на жавшихся в угол закутанных в черные хиджабы женщин, пробежал через комнату во внутренний двор. «Далеко уходить нельзя. Сейчас здесь высадятся морпехи из группы поддержки», — подумал он, чувствуя жгучую боль в левом плече и мощный удар в спину. Он рухнул на землю лицом вниз, превозмогая боль в плече и спине, перекатился и выхватил пистолет. Последним четким воспоминанием в этот день был обитый истертым металлом приклад «калашникова», стремительно несущийся к его лицу…
