Носок сапога, окованный металлом, врезался ему в ребра.
— Ну, падаль, хайритское отродье… Отдохнешь, или продолжим?
Ричард Блейд медленно повернул голову; виски сжимал чугунный обруч боли. Взгляд его уперся в тяжелые, до колен башмаки, с победной уверенностью попиравшие дощатый настил, потом скользнул вверх — по мощным ляжкам, широкому поясу, стягивавшему объемистое брюхо, и заросшей рыжим волосом груди. Человек высился над ним подобно сказочному троллю — с таким же страшным, иссеченным шрамами бородатым лицом; по щеке стекала кровь, в холодных зеленоватых глазах — удивление и страх. Почему-то Блейд знал, что должен сражаться с этим великаном. И еще он знал, что в этой схватке нельзя убивать.
Застонав, он перекатился на живот и, упираясь ладонями в прокаленные солнцем доски, встал на колени. Теперь он видел плотную стену людей, толпившихся вокруг, — их было не меньше пятидесяти. Все — коренастые, широкоплечие, обнаженные по пояс, в кожаных сапогах и юбочках до колен; у многих с переброшенных через плечо перевязей свисали короткие прямые мечи.
Как он попал сюда? И где он? Блейд поднялся на ноги, его качало. Нет, это настил раскачивается под ним! Вместе с облаками в небе, далеким туманным горизонтом и лазурной, искрящейся солнечными бликами поверхностью… такой знакомой, привычной… Море? Значит, он на корабле?
— Что, щенок, хватит с тебя? — теперь рыжий не выглядел великаном, и Блейд понял, что он выше противника на целую голову. Нестерпимая боль пульсировала в висках; он сморщился, отступил на шаг, разглядывая мускулистую грудь и могучие кулаки рыжего, перевитые ремнями с медными бляшками. Потом опустил глаза на собственные руки — пальцы были обмотаны такими же ремнями. Но… но что-то было не в порядке… что-то было неправильно… Он не мог понять, что случилось, но странное чувство преследовало его — словно тело, его сильное послушное тело, вдруг стало чужим.
Толпа зашумела. «Он встал, встал!» — чей-то ликующий вскрик; потом -"Дай ему, Рат!" — и сразу же — «Рахи! Рахи! Рахи!»
Боль. Боже милостивый, какая боль! Этот рыжий ударил его? Потому так больно? Внезапно ярость захлестнула Блейда, пресекая все попытки вспомнить, понять. Сейчас это казалось неважным; ненавистное лицо с клочковатой бородой маячило перед ним, и там, на шее, под завесой рыжих волос была точка, приковавшая его взгляд Он свирепо дернул ремень на правом запястье, смотал с пальцев длинную полоску кожи — металлические бляшки густо усеивали ее — и уронил на палубу Рыжий противник оскалил зубы в презрительной ухмылке. «Смотри! Сдается! Рахи сдается!» — долетел потрясенный шепот.
Он ринулся вперед в стремительном прыжке, отработанном годами тренировок и сотнями поединков, сжав пальцы и вскинув руку в едином слитном движении, которое ни боль, ни растерянность, ни странное ощущение чужеродного тела не могли вычеркнуть из памяти. Там, под челюстью, нервный узел… один точный, рассчитанный удар — хватит вполсилы — и эта груда рыжего мяса больше не будет смеяться над ним!
Ребро ладони опустилось на толстую шею, и рыжий покачнулся, выпучив глаза и хватая ртом воздух. Блейд, ошеломленный, стоял перед ним, разглядывая руки. Он сошел с ума или его конечности стали на пару дюймов длиннее? Он же метил совсем не туда… в горло, в горло! Дьявольщина!
Рыжий сжал кулаки, набычился и шагнул вперед. Небо и море взорвались перед глазами Ричарда Блейда.
***
Застонав, он поднял веки. Головная боль прошла, сменившись вязким туманом, окутавшим сознание словно полупрозрачная газовая фата. Ричард Блейд облизнул пересохшие губы, снова прикрыл глаза и приступил к ревизии.
Блейд, Дик Блейд… Да, это его имя. Блейд, кролик номер один профессора Лейтона… Значит, его опять запихнули в проклятую машину! Так… Куда же он попал на этот раз? Впрочем, неважно; все выяснится со временем. Странно другое — он не помнил обстоятельств, предшествующих очередному запуску. Ни кресла в стеклянной клетке, так похожего на электрический стул, ни паутины разноцветных проводов, ни самого Лейтона, застывшего у красной рукояти рубильника. Он не помнил, каким по счету являлось это путешествие. Двадцатым? Тридцатым? Несомненно, их было много… Кат, Тарн, Сарма… Нет, вначале — Альба! Потом… Брегга? Джедд? Дьявол! Нить воспоминаний оборвалась.
Не надо спешить — такое уже было. Первые минуты все словно плавает в тумане, пока новый мир, в который он попал, не перестроит окончательно его разум. Правда, ему казалось, что лорд Лейтон уже давно справился с подобными неприятностями. Кажется, в машину был встроен дополнительный контур? Или его мозг подвергся изменениям? Он не мог вспомнить.
Тонкая рука легла на плечо Блейда; он ощутил исходивший от пальцев аромат сушеных трав и чего-то еще, пахнувшего непривычно, но приятно.
— Рахи! Очнись! Что с тобой? — голос был негромок, тверд и явно принадлежал мужчине. Блейд открыл глаза. Над ним склонились двое; их лица озаряло пламя глиняного светильника, что мерно покачивался на цепочке у потолка. Старик с бритым подбородком — это его рука пахла так странно — и скуластый рыжеватый парень. Нос у скуластого был слегка свернут на бок, пухлые губы приоткрыты.
